Третья мировая война. На окраине империи

Он был бы плохим командующим, если бы не знал всего, что касалось его подчинённых. Конечно, ему уже доложили о его проблемах, об Оксане и обо всём остальном. А со здоровьем было неважно. Свирский сидел на таблетках, которыми его снабжал начмед, но и они уже плохо помогали. Ему была нужна сложная операция. Но госпитали были переполнены ранеными, и о подобных операциях можно было только мечтать даже для заслуженного генерала и Героя России. И если в Москве или в Киеве удастся дождаться, когда у хорошего хирурга, наконец, дойдёт до него очередь, то что его ждёт впереди? Инвалидность и отставка. А дальше? Выращивать морковку и картошку на огороде, чтобы прокормить себя? Паёк даже для отставного генерала не давал полноценного питания для человека с его болезнью. А деньги практически ничего не стоили. И он слабо представлял себя с лопатой на огороде. Он больше привык к автомату. А лопату в последний раз он держал в руках в училище, где их учили окапываться. После этого лопатами махали его солдаты в песках Средней Азии.

— Есть проблемы, но не настолько серьёзные, чтобы они не позволяли мне исполнять свои обязанности, — отрапортовал он бодро.

Командующий имел достаточный жизненный опыт, чтобы не поверить в столь оптимистичное заявление.

— Виталий Сергеевич! Мы говорим о серьёзных вещах. Возобновление боёв неминуемо. И в этом случае на вас ляжет огромная нагрузка. А для этого нужно отменное здоровье. Вы можете сейчас лечь в госпиталь, и я вас пойму. Потом будет поздно.

— У меня ещё есть силы остаться в строю, — как можно жёстче сказал Свирский.

Командующий пожал плечами.

— Ну, что же. Это — ваше решение. В любом случае, если вы почувствуете, что вам необходимо лечение, немедленно поставьте меня в известность!

Ему не хотелось ставить его в известность, поэтому он держался, как мог.

Доклады были закончены, и присутствующие офицеры смотрели на него, ожидая, что последует далее. Теперь предстояло сообщить им то, зачем он их собрал.

— С завтрашнего дня начинается выполнение плана по эвакуации населения Одессы и всей области. Приказ уже подписан командующим фронтом.

Ответом было гробовое молчание. Каждый понимал, что это означало.

— Вы знаете, что на том берегу накапливаются резервы, и рано или поздно они попытаются форсировать реку. Когда начнутся бои, мы физически не сможем обеспечивать население такого огромного города продовольствием, водой и медикаментами. Поэтому люди должны уехать. Завтра начнут подавать железнодорожные составы, чтобы отправлять население вглубь Украины. Коменданту приказываю обеспечить охрану вокзала и организованную эвакуацию. Все, кто способен держать в руках оружие, остаются. Все остальные покидают город. В первую очередь отправляются раненые, чтобы освободить койки в госпиталях. Подробности узнаете из приказа, который готов и будет подписан мной сегодня.

Все подавленно молчали. Это было неожиданностью даже для Воронина, который этот приказ заранее заготовил и который сейчас сидел и смотрел в стол. Каждый понимал, что подобный приказ может появиться в любой момент, но надеялся, что пронесёт. У всех было что-то своё, связанное с этим городом. Но не пронесло.

— Одессу будем защищать любой ценой, — повторил он слова командующего фронтом. — Но нужно быть готовым ко всему. Мы не можем ставить под угрозу жизнь населения.

Командующий фронтом отдал ему этот приказ на вчерашней встрече. Это означало только одно. В Генштабе рассматривались различные сценарии развития событий. И один из них — возможность потери города. Продовольствие и медикаменты тут были ни при чём.

— Обеспечьте первоочередную отправку семей офицеров и солдат, которые находятся на действительной военной службе и в территориальных войсках! — давал Свирский указание Воронину, когда они остались одни. — Военные должны воевать, а не дёргаться по поводу судьбы своих семей. И надо спешить! Они могут начать в любой момент.

Оба читали последний рапорт разведки с оценкой вражеских сил. Они уже имели в Румынии десятикратное численное превосходство по сравнению с защитниками вдоль Днестра и Прута. Турецкий флот пополнился кораблями других мусульманских стран, пришли суда для десантирования с моря. Они всё ещё были разбросаны по портам вдоль побережья из-за опасения ударов авиации, но могут быть сконцентрированы в течение 24 часов.

— И Виктор Семёнович! Побеспокойтесь о своей собственной семье. Не затягивайте! Потом будет некогда.

— Я-то понимаю. Но как объяснить другим людям?

— А им разъяснят беженцы из Измаила и других городов. Как они убегали под обстрелом, бросая всё. Мы не можем допустить повторения подобного!

— Мне не хочется даже думать о такой возможности.

Воронин, конечно же, имел в виду захват города противником.

— Мне тоже. Мы сделаем всё, чтобы этого не случилось.

Генерал говорил о том же самом.

Глава 2