Третья пуля

– Все было замечательно. Послушайте, если кто-то станет спрашивать про меня, это частные детективы, нанятые моей женой. Так что возьмите, пожалуйста, вот это… – Я подмигнул и протянул служащему две банкноты по двадцать долларов. На протяжении всего полета из Далласа в Бостон я прикидывал, сколько следовало дать за молчание. Двадцать – слишком мало и только вызовет раздражение, пятьдесят – слишком много, и это обязательно запомнится. – И, пожалуйста, забудьте о том, что я не ложился в вашем отеле в постель.

– Конечно, сэр, – служащий улыбнулся. – И можете быть уверены, хозяйственные отчеты обязательно исчезнут.

В те дни все американские мужчины были заодно, и в стране процветала культура адюльтера – возможно, под влиянием журнала «Плейбой». Лично я никогда не изменял Пегги, но часто пользовался этим предлогом в случае необходимости.

Я позвонил жене из аэропорта Вашингтона и сказал, что вернулся, но, прежде чем появлюсь дома, заеду в офис.

Было уже около пяти часов. Я поднялся в свой кабинет и быстро отпечатал на машинке отчет о ходе операции «Павлин», содержавший список молодых пишущих звезд, с которыми у меня состоялись беседы. Указал тех из них, кто, по всей вероятности, ступит на стезю журналистики и посвятит свою жизнь сочинению киносценариев и романов или даже, бог даст, созданию телепередач. Должен заметить в качестве отступления, что после этой поездки в Даллас я превратил операцию «Павлин» из фикции в реальность. Со временем она стала одной из наиболее успешных акций Управления. Благодаря ей я приобрел множество друзей, которые оказывали мне услуги вплоть до завершения моей работы в Лэнгли, особенно во Вьетнаме, во время проведения операции «Феникс», когда мне было необходимо, чтобы в газетах появлялись правильные статьи.

Я также проверил, каково положение дел с тремя другими проводимыми мною операциями, имевшими долгосрочные цели, но мне не хочется утомлять читателя этими подробностями, тем более что они утомят и самого автора. Я послал нескольким коллегам внутриофисные записки с уточнениями, вопросами и требованиями, дабы не привлекать излишнего внимания к своему отсутствию.

К девяти часам я был дома. Пегги приготовила мне «хайбол», и прежде чем выпить его, я пообщался с мальчиками. Джек явно соскучился, о чем можно было догадаться по тому, с какой силой он обнял меня. Питер, мой средний сын, никогда не был особо привязан ко мне и не пытался этого скрывать. Однако мне сказали, что он произнес самую проникновенную речь на моих «похоронах» в 1993 году. Уилл был занят игрой и фактически не заметил моего возвращения. Мы с Пегги поужинали, после чего она отправилась спать, я сделал себе еще один «хайбол» и сказал, что немного задержусь, поскольку мне нужно проверить почту.

В основном это были счета, но среди них я обнаружил не совсем обычный, довольно большой и увесистый конверт без обратного адреса. На нем стоял штемпель почтового отделения городка Роунока, расположенного недалеко от поместья Лона в Юго-Западной Виргинии.

Я вскрыл его. Внутри конверта находился толстый номер иллюстрированного журнала «Стрелковое оружие и боеприпасы» с многочисленными фотографиями различного огнестрельного оружия и сопроводительными статьями. Пролистав журнал, я ничего в нем не обнаружил. Пролистав его еще раз более внимательно, я заметил, что одна из страниц в середине кажется слишком толстой по сравнению с остальными. Присмотревшись, я понял, что страницы 43 и 44 склеены, и когда разъединил их, между ними оказалось письмо. Это смешно! Лон практиковался на мне в шпионских шутках.

Я взял письмо и прочел приветствие:

Коммандеру Бонду 007

Из Технического отдела

По делу «Убийство Доктора Нет»

После прочтения сжечь

Старина Лон так и остался неунывающим охотником, и в этом духе он начал свое письмо.

Коммандер Бонд, я много размышлял по поводу вашего запроса, провел ряд экспериментов и нашел решение. Заварите кофе, поскольку вам предстоит долгая бессонная и по большей части скучная ночь, если только вы, подобно мне, не находите завораживающими тайны огнестрельного оружия и баллистики. Но, поскольку такие люди составляют около 0,0001 процента населения, желаю вам удачи.

Я должен еще кое о чем предупредить читателя. В данном случае лозунг Генри Джеймса в отношении повествования «Драматизируй, драматизируй, драматизируй!» заменен на лозунг «Объясняй, объясняй, объясняй». Для того чтобы понять, каким образом нам удавалось пятьдесят лет дурачить мир, вам придется познакомиться с множеством деталей.