Турушев Ярослав

Третья сила

Ярослав Турушев

Третья сила

- Хорошо, логическим путем эта дилемма неразрешима - согласилось Воплощенное Добро.

- Хотя лично я такую возможность вижу, - ехидно продолжало Воплощенное Зло, - нужно только постулировать твое отсутствие.

Воплощенное Добро обиженно передернулось. Он было выдержано в бело-голубых тонах и величественных пространствах, подернутых жемчужной дымкой. Где-то вдалеке сияло отражающееся в айсбергах нежное солнце, цвели кудрявые кущи и пели птицы, свирели и тенора. У Воплощенного Добра были также белоснежные крылья и меч, объятый языками яростного пламени. Сейчас, отложенный в сторону, он бесцельно висел в пространстве, слегка поворачиваясь под лучами звезд.

Воплощенное Зло, естественно, выглядело совсем иначе. Его пространства отливали черно-оранжевым, гордым и траурным. Наличествовали рога, потоки лавы, козлиная борода, бесчисленные тела, души и вопли грешников, а также мертвые скалы с бриллиантовыми отблесками. Огненный меч тоже присутствовал правда, он был темнее и сделан практичнее: хорошая заточка, правильный баланс.

Третью Силу можно было лишь предположительно обозначить как огромную схематичную стрелку, бледно-серую на туманном фоне космоса.

- Все же я думаю, что этот вопрос можно решить и в рамках причинно-следственной связи, - сказала она, - Нужно лишь ввести немотивированность частностей, сохранив общий детерминизм. Вот смотрите...

Епифан Бодх, перевернувшись на другой бок, посмотрел на жену, на блеклый отблеск галогенного уличного фонаря, качающийся на обоях, затем на красный глазок японского видеомагнитофона и снова на жену. Она спала, и в сумерках видна была левая половина ее лица, недовольного и трогательного в своей беззащитности. Они прожили вместе уже восемь лет, и хотя у них периодически возникали проблемы с сексом и распределением домашних обязанностей, брак стоило назвать удачным. По крайней мере, периодически возникавшая у Епифана мысль о разводе и вытекающей из него возможности не отчитываться ни перед кем за рестораны, любовниц и поздние возвращения была скорее игрой, которой иногда забавляются дети: "Что бы ты сделал, будь у тебя миллион?" Он знал, что разрыв будет тяжелым, да и сам он не сможет жить в одиночестве, а это чревато новой женой. Его же вполне устраивала и старая.

Трехлетняя дочь лежала в соседней комнате, в темноте вдруг раздалось ее короткое сопение и тихий лепет. Епифан залез в остывшие тапочки, подвертел ручку терморегулятора и, стараясь не шуметь, прошел на кухню. Там он выкурил сигарету, взял топорик для разделки мяса, вернулся в спальню и убил жену.

Епифан Бодх ударил ее лезвием по шее. На секунду он остановился, ожидая конвульсий и хрипов, однако тело лежало неподвижно и тихо. Все же из предосторожности он отрубил ей голову и поставил ее на прикроватную тумбочку. После этого отправился в ванную комнату, включил теплую воду и заткнул слив. Ванна наполнялась медленно, и Епифан вернулся к голове жены. Ее открытые глаза медленно засыхали, и блеск уже исчезал. Епифан включил свет. Крови было довольно много, но уборку он решил сделать потом, после того, как утопит дочь.

Трупы он выкинул утром, по пути на работу, завернув их в черный полиэтилен, рулон которого валялся в стенном шкафу еще с переезда - в него упаковывали то ли пианино, то ли кровать. Придя в офис, Епифан Бодх изнасиловал молоденькую секретаршу - дверь в кабинет при этом пришлось запереть, чтобы остальные сотрудники не смогли помешать всем тем утехам, которые пришли ему в голову. Убивать ее он не стал, ограничившись тем, что изрезал лицо осколком вазы. Зато ворвавшегося на крики старика бухгалтера Епифан уложил, размозжив ему голову тяжелым и дорогим фотоаппаратом, у которого от этого треснул объектив.

После оправдательного приговора Епифан собирался взять двухнедельный отпуск, чтобы немного отойти от волнений и привыкнуть к новой жизни свободной и, признаться, несколько пустой. Он обдумывал несколько вариантов возможного отдыха; например, можно было бы съездить к морю и пожить в гостинице на берегу, просыпаясь от шума волн, а потом бродить по осеннему пляжу и торчать в небольшом баре. Но, увы, планам этим сбыться было не суждено - Епифана сразу же отправили в командировку в Египет, компенсировав, правда, хлопоты изрядной суммой, выданной на расходы. Епифан сел в поезд не без тайного удовольствия - его вообще привлекали экзотические страны, к тому же его почему-то радовала мысль о том, что одного или нескольких древнеегипетских властителей тоже звали Епифанами.

- Нет, это не убедительно, - заявило Воплощенное Зло, - И не снимает ни одного из противоречий. Ты просто выхватываешь одно из звеньев, инвертируешь его - а общая картина остается все той же.

- Но это дает нам логическую безупречность - пусть это даже и не формальная логика, - возразила Третья Сила.

- Под любой хаос можно изобрести свою логику. Проблема лишь в количестве допущений.