Третья стража

Отец Тори махнул рукой в сторону горы, и вперед выступили двое мужчин с арбалетами. Очевидно, они знали, что нужно делать – свистнула стрела, за ней – другая, и все огромное пространство входа вдруг озарилось желтоватыми, почти прозрачными сполохами. Эта завеса мерцала пару секунд, напоминая о смертельной опасности, потом сияние погасло.

– Ничего не изменилось, – произнес Тот, Кто Видит Следы. – Стрелы не сгорели. Можем ехать.

Керы поднялись в седла. Их лица были сосредоточенными, даже мрачными, но страха в них Глеб не увидел.

Теперь первым двигался старый следопыт. Его конь переступил невидимую границу, и сияние вспыхнуло вновь – неяркое, едва заметное в солнечных лучах. Один за другим всадники миновали завесу, тихим шепотом успокаивая испуганных лошадей. Глебу показалось, что он на мгновение ощутил тепло – впрочем, его спину и затылок грело солнце, и, вероятно, это чувство было ложным.

Копыта лошадей звонко цокали по каменному полу, запорошенному толстым слоем пыли. С каждым шагом солнечный свет тускнел и убывал, тьма подступала все ближе и ближе, сгущаясь в трещинах стен и ровных траншеях, тянувшихся дальше во мрак. Очевидно, эти желоба были каким-то инженерным сооружением – на дне торчали полуметровые стойки, некогда металлические, а сейчас изъеденные коррозией. Их назначения Глеб представить не мог.

– Та завеса, – негромко спросил он. – Для чего она? Отпугивает и защищает?

– Когда-то, может, и защищала, – так же тихо отозвался Тот, Кто Видит Следы. – Теперь молоко прокисло, но тут есть и другие ловушки. – Придержав коня, он вытащил из сумки горсть камешков. – Вот, поглядите!

Он бросал камни наугад – раз, другой, третий. Внезапно часть пола метрах в пятнадцати от всадников с протяжным стоном ушла вниз, взметнув тучу серой пыли. Щеки керов побледнели – видно, каждый представил, как падает вместе с конем в глубокий каменный мешок.

– Есть ли впереди такое? – прошептала Тори.

– Нет. Смотри под копыта и увидишь, что мы едем по старому следу. – Старик раскинул руки в стороны. – Там и там много людей погибло, пока предки искали безопасный путь. Взгляните на канавки, прорубленные в камне… Очень давно металл брали в них, пока весь не вытащили. Нам нужно забраться подальше.

Мрак сгустился, и они зажгли факелы. Вскоре тоннель привел их в огромное помещение, колоссальный зал, оценить размеры которого при скудном освещении было нельзя. Кажется, на его стенах ярусами висели балконы или галереи, заполненные множеством конструкций – их смутные силуэты будили воображение, представляясь то огромными прожекторами, то подъемными механизмами, то гигантскими чашами антенн. Желоба в полу разветвились, исчезли в десятках других тоннелей, гораздо меньших, с круглым сечением – там царили темнота и тишина. Велев поднять факелы повыше, кузнец стал разглядывать входы в тоннели, и Глеб заметил, что у некоторых кучками сложены камешки. Вероятно, это было каким-то знаком, оставленным во время прошлых визитов – Тот, Кто Помнит Дорогу в Небо, бормоча под нос, пересчитывал камни, потом вернулся к ожидавшим его всадникам и сказал, что можно спешиться.

– Пойдем сюда, – отец Тори показал на один из проходов.

– Здесь еще не брали металл, но эта нора помечена как безопасная. Однако проверить не мешает.

Он кивнул арбалетчикам, и те выпустили стрелы в темноту. На миг вспыхнуло и пропало уже знакомое сияние, озарив уходившую вдаль платформу и желоб рядом с ней. На его дне сверкнула серебристая полоса.

– В норах, где нет камней, тоже есть металл? – спросил Тот, Кто с Сетью.

– Наверное, но пока в них не пройти. Сейчас увидишь.

Кузнец велел метнуть стрелу. Вспыхнуло сияние, но на этот раз оно было не призрачным, а огненно-янтарным, жарким, опаляющим даже с расстояния сотни шагов. Кони вскинулись в испуге, заплясали, фыркая и прижимая уши. Старый следопыт сказал:

– Здесь еще не прокисло. Лезть в такие норы – верная смерть.

Они направились к тоннелю, выбранному кузнецом. Его свод был невысоким, метров пять или шесть, и в желобе, прорезанном в полу, блестела укрепленная на стойках металлическая лента. В свете факелов Глеб видел, что эта полоса уходит в темноту, в недра горы, словно рельс подземной дороги.

– Родитель говорил, она не сплошная, – произнес отец Тори, кивая на серебристую ленту. – Можно снимать кусок за куском.

Он спрыгнул в желоб и начал ощупывать ближайшую стойку, поглаживая ее ладонями. Раздался сухой щелчок, кузнец сдвинул часть полосы и приподнял за край.

– Принимайте! Доставайте веревки! Будем связывать по три куска и грузить на лошадь две связки.

Глеб подхватил металлическую полосу. Она была около двух метров в длину и шириной в ладонь, и показалась ему довольно легкой – килограммов десять или двенадцать. Тот самый металл, из которого сделаны клинки Тори и других керов… Теперь он знал, где его добывают.