Третья военная зима. Часть 1

В этот день. По приказу генерала армии Н. Ф. Ватутина, для содействия ударной группировке 2-го Украинского фронта, 27-я армия С. Г. Трофименко силами трех стрелковых дивизий наносит удар на Звенигородку, а 5-й гвардейский танковый корпус к исходу 11 января завязывает бой за этот город.

Роль союзников во Второй мировой войне

К 11 января, преодолев предполье, 5-я американская армия выходит к переднему краю главной полосы немецкой обороны.

В эти дни. США и Англия, представляя и защищая интересы монопольного капитала, учитывают их при разработке стратегических планов и проведении отдельных операций. Например, сравнительно невысокая эффективность действий американо-английской авиации по промышленным объектам Германии объясняется, в частности, незаинтересованностью монополий в разрушении ряда промышленных отраслей рейха. Американские монополии, как известно, с начала войны открыли для себя благодатное поле деятельности с целью наживы в условиях военной конъюнктуры, т. е., по их мнению, система была способна производить «и пушки, и масло». Война оказывает существенное влияние на масштабы международной торговли: они резко сократились, а мировой рынок распадается на несколько самостоятельных. Возникают трудности в международных валютных расчетах. В этих условиях важную роль приобретает доллар.

Исторические факты Второй мировой войны разных стран

В период второй мировой войны в США из каждого доллара, израсходованного на военные цели, 25 центов составляли сверхприбыли хозяев военно-промышленных корпораций, 18 центов шло на создание запасов вооружений и стратегического сырья, 8 центов – на строительство военных заводов, проданных по окончанию войны за бесценок монополиям, 5 центов – на строительство военных заводов, не имевших прямого отношения к борьбе против фашистского блока (к.4).

Из архивных материалов и документов текущего дня

От Советского Информбюро

4 января Советское Информбюро опубликовало показания Хесуса Переса Санчеса – пленного солдата 2 батальона испанского легиона, действующего на советско-германском фронте. Испанские пособники Гитлера утверждали, что все испанские войска, сражавшиеся в России на стороне немцев, отозваны в Испанию. Сам факт взятия в плен испанского солдата на Волховском фронте уличал правящую клику Испании в грубой лжи.

В первых числах января 1944 года наши бойцы захватили в плен ещё группу солдат испанского легиона. В числе пленных – шофёр командира испанского легиона Отеро Гарсия Эрнандес, солдаты штабной роты 1-го батальона исламского легиона Леопольд Сантьяго Инохоса и Хосе Абас Передо. Пленные подтвердили, что испанский легион находится на передовых позициях, и что все они были зачислены в этот легион помимо их воли и желания. Пленный испанский солдат Леопольд Сантьяго Инохоса сообщил: «В конце августа 1943 года я в составе маршевого батальона прибыл на советско-германский фронт. В то время 250 испанская дивизия находилась под Ленинградом. Солдаты открыто заявляли, что они не желают воевать за интересы Германии. Многие солдаты дезертировали или наносили себе увечья, чтобы попасть в госпиталь. Осенью дивизию отвели в тыл и из ее состава сформировали испанский легион. В середине декабря 2-й батальон легиона отправился на Волховский участок фронта. Вслед за ним был выдвинут на передовые позиции и наш 1-й батальон, сменивший немецкую часть».

Пленный испанский солдат Хосе Абас Передо заявил: «Я прибыл на фронт в сентябре 1943 года. Мне известно, что в конце сентября и в октябре прибыли из Испании ещё два маршевых батальона. Легион формировался из солдат 250 дивизии. Вначале предложили вступить в легион добровольно, но добровольцев нашлось очень мало. Тогда офицеры объявили, что мы зачислены в состав легиона».

Несмотря на полную очевидность фактов, в Мадриде попытались опровергнуть сообщение Советского Информбюро от 4 января сего года. Испанские гитлеровцы вначале заявили, что последние контингенты испанской «Голубой дивизии» вернулись на родину. Но факты – упрямая вещь. Испанский легион в мешке не утаишь. Пойманные с поличным официальные представители Испании начали осторожно признаваться, что часть испанских солдат якобы добровольно осталась на Восточном фронте.