Третий брак

– Какой ты злопамятный. Не скажи я тебе тогда всего этого, вряд ли бы ты сейчас был такой счастливый. Пап, если подойти с умом и фантазией, можно разделить зал пополам и получиться две детские комнаты, а залом сделать большую спальню что напротив кухни. Все будут иметь своё личное пространство. Ребятам ещё шесть лет учиться. Ну как?

– Здорово! А главное, реально. Ты ходила к маме?

– Ты когда меня познакомишь с психологом? Я пока не буду планировать поездки сюда. Вам теперь и без меня не скучно. Хочу купить кроватку и коляску с доставкой, они и соберут, – словно не слыша вопроса, говорила Лиза.

– Значит, деду этого доверить нельзя? Приедем в выходной все вместе, тогда и познакомишься, и я пригожусь. Жди звонка в субботу.

Звонок от Керема застал её в магазине, когда они выбирали кроватку и коляску.

– Лиза не бросай трубку, выслушай.

– Здравствуй, Керем.

– Лиза, я должен тебя увидеть. Можно мне прилететь в одну из суббот? Ты не будешь занята?

– Я ушла в декретный отпуск и вообще свободна от работы и дальних поездок. Если это так важно, прилетай в любое время, пока я не попала в роддом.

– Это мой ребёнок?

– Это наша с тобой дочь. Я не собиралась скрывать от тебя этот факт. У меня нет к тебе претензий и просьб. Занимайся своей семьёй. У нас всё в порядке.

– Почему ты мне раньше об этом не сказала?

– Зачем? Ты мной не интересовался, а узнав, счёл, что я тобой воспользовались, а я знала, на что шла, задержавшись в Антальи.

– Я обязательно прилечу.

«Особо мы тебя ждать не будем, но будем рады приезду», – думала Лиза, положив руку на живот.

– Кто звонил?

– Керем собирается прилететь.

– Ты особо на отцовстве не настаивай, но если решиться, это делается просто. Можно написать обоюдное заявление даже до родов. Поехали домой, через десять минут груз прибудет.

Кроватку собрали быстро, а коляска не требовала особой сборки. Люлька отдельно, рама с шасси отдельно. Их просто определили в кладовую. После чего все вместе пили чай, и Лиза познакомилась с подругами отца и брата. Ольге Николаевне было тридцать девять лет. Русоволосая и голубоглазая дочь Валерия, или просто Лера, была копией мамы и ровесница Арсения.

Три недели апреля Лиза занималась исключительно собой, не забывая гулять не меньше двух часов. Если хотелось куда поехать, она это делала, а нет – гуляла вблизи дома, выбирая каждый раз новые маршруты. Дважды звонил Егоров, но она не брала трубку, после случая с переводом. Десятого апреля на её зарплатный счёт поступила приличная сумма, о чём пришло сообщение. Расчёт по больничному листу она получила, а больше ей ничего не должны. Если и была в компании квартальная премия, то это не те деньги. Лиза поехала в банк. Перевод был с личного именного счёта без указания за что.

– Мне нужно вернуть перечисленную сумму отправителю.

– Почему вы не сделаете это сами?

– Вы мне можете объяснить происхождение этих денег? За что мне их перечислили и почему? А если это взятка, другой криминал? Готовьте всё к возврату, я отказываюсь принимать сомнительные средства. «Решили вместо извинений облагодетельствовать. Зря стараетесь, господа Егоровы. Ладно Макс идиот, но как это пришло в голову самому Андрею Степановичу. Бедная Катюша», – думала она, садясь в машину.

Глава 11

Керем прилетел двадцать седьмого апреля поздно вечером.

– Что не нравлюсь? – спросила Лиза, открыв дверь. – Извини, как-то я гостей не ожидала в столь поздний час. Проходи.

– Очень нравишься. Можно я тебя обниму? – глядя на неё, чуть удивлённо и растеряно, спросил он.

– Попробуй, если получиться, – усмехнулась Лиза, обняв его за шею. – Я набрала шесть килограммов и это ещё не предел. Сама себя еле ношу, а впереди больше месяца. Ты надолго? Как объяснил свой отъезд дома?

– Сказал правду, – он нежно прижал её к себе. – У тебя очень аккуратный животик.

– Что мы стоим в дверях? Извини, я немного растерялась и волнуюсь. Проходи в кухню, я поставлю чайник, и мы поговорим.

– Ты сделала ремонт? Очень уютно и светло.

– Вернувшись из Турции, решила начать жить по-новому с ремонта, а через месяц узнала, что беременная. Не сердись. Я знала, на что шла.

– Я никогда тебя до конца не пойму. Ты отказалась от меня и в тоже время хотела ребёнка.

– Я не отказывалась от тебя, я отказалась от переезда, но, кажется, поторопилась. Знаешь, до некоторых пор я считала, что нужна как работник, как друг, и ошиблась. Я нужна только своей семье.

– Ты не устала, у меня важный разговор.

– Если разговор важный, мне стоит прилечь.

– Ты не сердишься на меня за визит?

– Почему я должна сердиться? Ты знаешь моё отношение к тебе. Я приняла то, что нам не суждено быть вместе сама.

– Чего ты боишься?

– Разочарования. Я никогда в твоём доме не стану своей даже выучив турецкий язык. Мы с тобой, как два корабля. Встречаемся в нейтральных водах, идём одним курсом, но возвращаемся в свою родную гавань.

– Я не перестаю тебя любить и в своей гавани. У Омара Хайяма есть чудные строки:

«Любить и быть любимым это счастье,

Вы берегите от простых ненастий.

И взяв бразды любви совместно жадно в руки,

Не отпускайте никогда, даже живя в разлуке».