Третий круг рая

– Заткнись! – зло прервал меня он. – Издеваешься? Мстишь за то, что на Жанке женился? Да, я семье помог! У отца долги были, кредиты – а отец Жанки, Каверин, все закрыл после свадьбы. А знаешь, она, пока не пила, в постели была просто бомба! А что бы я имел с тобой? Тестя-цыгана, комнату в этой убитой квартире и сумасшедшую тетку в качестве домработницы? Тата, так ты ее называешь? Кто она тебе? Приживалка…

– Пока не поздно, Тальников, замолчи, – попыталась остановить его я, внутренне закипая.

– Нет уж. Я сейчас уйду, и навсегда! – Он вскочил с кресла. – А ведь все могло быть по-другому. Вот помогла бы мне! Что, я не знаю, будто можно заговорами и заклинаниями, как там у вас, сделать так, чтобы дело гладко прошло! И защиту выставить такую, что никто и близко не подойдет! Можно же?

– Можно…

– Ну?! А ты меня сдала ментам! Знала, я же сказал – Жора меня… в живых не оставит! Знала – и сдала! Еще этот чертов дед окочурился некстати… Блин, ну почему так?! Какой-то посторонний старый хрыч, даже не родственник тебе. Какого лешего ты его на даче пригрела?!

– Роман Егорович – родной отец Георга Фандо. Уходи, Захар. – Я встала и подошла к двери.

– Вот черт! Но не я же его, слава богу. Хоть здесь пронесло. – Лицо Захара пошло красными пятнами. – А так даже хорошо… Тогда все вовремя: вот почему не до меня теперь Жоре… Фу, отлегло. А знаешь, – Захар снисходительно улыбнулся и приблизился ко мне, – я бы мог с тобой… из благодарности. Но сейчас поздно об этом. Ты сама все разрушила. Нас ничего не связывает! – закончил он с торжеством.

Дверь резко распахнулась, Тата перешагнула порог и остановилась. Произошедшее далее я наблюдала, не вполне осознавая, что это происходит наяву. Мне казалось, показывают финальный кадр мелодрамы, я даже знала, что сейчас будет, – героиня ударит стоявшего рядом мужчину. Звонкий шлепок пощечины вернул меня в действительность – Тата вложила в удар всю силу.

– Ничего не связывает, говоришь?! Ты, мелкая, гнусная тварь, достойный сынок своего подлеца-папаши, смеешь унижать ее, – она указала на меня пальцем, – мать твоего сына?! Пошел вон! Быстро и навсегда.

Я завороженно следила за указательным пальцем правой руки Таты. Вот он твердо утыкается в грудь Тальникова, снова и снова, пока тот, отступая, не прижимается спиной к стене. Поверх головы Таты Захар смотрит на меня, во взгляде паника и вопрос.

– Какого сына, Лянка?! Она, – он кивнул на Тату, – с дуба рухнула? Я же говорил – сумасшедшая! Убери ее от меня!

– Я назвала его Саней, Тальников. Сейчас ему тринадцать. По документам он – сын моих родителей. Бадони Александр Шандорович, мой брат. Не стоило тебе об этом знать… – Я бросила укоризненный взгляд на Тату.

– И что, теперь я должен…

– Услышал – забудь. Давай на выход.

– А как же… – Он вышел из комнаты.

– Не задерживайся – незачем! Просто поверь и уйди, Тальников. Теперь уже точно – без возврата.

Он резко развернулся, задев плечом дверной косяк. Не глядя на нас с Татой, буквально выбежал за услужливо открытую мной дверь.

– Прости, детка, – расплакалась Тата, обнимая меня. – Не сдержалась. Но он же не вернется, да? Как думаешь?

Я молчала, не зная, ругать мне ее или благодарить. Столько лет я пыталась привыкнуть к тому, что Саню должна называть братом. Он рос рядом со мной, но мамой называл мою маму. И все же первые шаги он сделал после моих слов: «Иди ко мне, сынуля». Я оговорилась машинально, а он пошел, присев на попу на середине пути. Я, именно я подхватила его на руки, чтобы утешить. Я постоянно сбивалась, называя его сыном, Тата с мамой тревожно переглядывались и старались не оставлять нас наедине. Спасла учеба в музыкальном училище, куда я поступила, потеряв из-за беременности и сложных родов два года после школы. Мне казалось, я начала привыкать. Саня был всегда рядом, я успокоилась. Я даже легко отпустила его в Германию с мамой и Отто, но уже через несколько недель после их отъезда поняла, что потеряла сына окончательно. Не впасть в депрессию мне помогли непросто складывающиеся отношения с Татой.

Информировать Тальникова об отцовстве я не собиралась вообще, мы так решили давно. Первой, получается, не выдержала Тата.

– Я скажу, что все придумала, если он вернется, – успокоившись, произнесла она неуверенно.

– Не переживай, он отправился чемоданы паковать. На бензин до Анапы у него точно хватит.

– А там он обрадует деда с бабкой наличием внука, – тоскливо констатировала она. – Какая же я дура!

– Сомнительный факт! – рассмеялась я, успокаивая Тату, но понимая, что она, в общем-то, в одном права – молчать Тальников не будет.

Я приняла по записи двух женщин, еще одну – по звонку знакомой, пообедала куриным супом с гренками, который доставила прямо на мое рабочее место виновато молчавшая Тата. А Георг себя никак не проявил. Я набрала сама, он сбросил. И практически сразу позвонил Сотник. Он был в городе, в ста метрах от моего дома – в любимом мною кафе у первого причала речного вокзала, где красавец-армянин Карен варил кофе на песке.