Третий лишний. Он, она и советский режим

Отстаивая свою любовь от беззакония и произвола, молодые люди пускаются подчас на весьма рискованные действия. Русская женщина Ирина, жена американского профессора Маклелана, добиваясь права выехать к мужу, приковала себя цепями к решетке американского посольства в Москве. Не менее решительно вела себя американская студентка, полюбившая в Москве русского парня. Она долго переписывалась и перезванивалась со своим любимым и, наконец, решила лететь в СССР, чтобы подать заявление в ЗАГС. Документы приняли, но американку немедленно выпроводили из страны. Через три месяца, когда она собралась лететь в Москву на регистрацию брака, советское консульство в Нью-Йорке отказало ей в визе. Американка, однако, проявила твердость, не продала самолетный билет и заявила представителям печати, что она полетит в СССР, чего бы ей это ни стоило. Ее настойчивость заставила чиновников консульства уступить. Виза была ей поставлена за два часа до вылета самолета.

Другая американка обошла КГБ хитростью. Когда после подачи бумаг в ЗАГС ее изгнали из СССР, она поселилась в Европе. На исходе третьего месяца, когда приблизился срок регистрации, она переехала в Финляндию. Вместе с финскими туристами, которые массами навещают Советский Союз, она приплыла на пароходе из Хельсинки в Ленинград, в тот же день села на поезд Ленинград — Москва и к великому удивлению и неудовольствию кагебешников вместе со своим женихом оказалась в ЗАГСе точно в назначенный час. Единственно, что смогли сделать чины ГБ, чтобы отомстить ей, это взыскать с нее штраф в 500 рублей (сумма для СССР гигантская) за нарушение паспортного режима. Зато решительная новобрачная увезла-таки в Америку своего с трудом доставшегося ей русского мужа.

Приходится признать, однако, что в последние годы все чаще не любовь, а совсем иные побуждения толкают подданных Кремля искать связей с иностранцами. Для людей, не имеющих возможности по своей воле покидать страну даже на короткое время, такой брак становится единственным средством вырваться из советской клетки. Искать пару среди „не наших” советскую молодежь толкает также нищета и серость российской жизни, ограниченность возможностей, бесперспективность. К иностранцам в СССР ныне льнут все: политические оппозиционеры и фарцовщики, люди верующие и женщины, жаждущие денег и более высокого качества секса. Цели, естественно, у всех этих групп разные, но все видят в иностранце, прибывшем „оттуда”, человека иных возможностей, которому под силу то, что невозможно для русских. Отсюда — преклонение, иногда искреннее, порой фальшивое. Так или иначе, для огромного числа советских граждан заграница становится мечтой, иностранец — магнитом[110]. Возник даже слой молодых и не слишком молодых  мужчин и женщин, которые брак (по их выражению) с „фирмачем” делают целью своей жизни. Они атакуют студенческие общежития инстранцев, толкутся возле гостиниц, где останавливаются приезжие из-за рубежа. Я знаю несколько удачных случаев такого бегства на свободу через ЗАГС. В начале 8 0-х годов из Ленинграда в Лондон перебрался таким образом Виктор Б., преподаватель театрального института. Актер Анатолий Ш. точно так же добрался до Парижа. Среди ленинградских девушек существует даже четко разработанная система выезда на Запад посредством брака. Девушки ищут знакомства с финнами, которые большими группами приезжают в Ленинград по воскресеньям, спасаясь от принятого в их стране „сухого закона”. Такое знакомство можно продолжать втечение длительного времени, поскольку финны могут приезжать в СССР без лишних формальностей. Отношения с финном закрепляются в ЗАГСе легче, чем с другими иностранцами. Дева уезжает в Финляндию. Но это лишь первый этап ее „движения на Запад”. Следующий шаг состоит в том, чтобы бросить финна и перебраться в Швецию. Там бывшие финские жены просят и автоматически получают „политическое убежище” и заодно все радости шведского социального обеспечения. В Швеции сейчас живет целая колония таких беглянок.