Третий Проект. Том II "Точка перехода"

Давайте не забывать и о сталинской молодежи 1930-х годов — энергичной и умной, мечтавшей о звездах и глубинах океана. Летчики, полярники-папанинцы, пионеры изучения реактивного движения (ГИРД) и еще тысячи безвестных нынче групп, осваивавших новую технику, строивших гиганты индустрии, самозабвенно мастеривших планеры и аэропланы-самоделки в кружках при заводах и т.п. С пылом и верой, достойными первохристиан или приверженцев пророка Мухаммеда, они создавали Новую Реальность, и для них не было ничего невозможного. Пусть нынешние обезьяны злобно шипят, изображая племя 30-х дураками или твердя о наганах НКВД — мы-то знаем, что такие дела творятся верой, а не насилием. Да, это поколение было вынуждено умирать в битвах у стен Москвы и на Зееловских высотах под Берлином. Но оно было!

Так что, ребята, не все так уж плохо. И социализации, сплочения в сообщества, можно достичь не только на энергии разрушения, но и на почве созидания. И мы думаем, что созидательность, будучи гораздо более структурированной, нежели разрушение, позволит превозмочь силы хаоса. Именно на пути созидания можно найти приемы социализации, что послужат созданию интегральных сообществ — новой формы разумной жизни на Земле.

Прыжок в ведомое

Но где мы приземлимся после эволюционного скачка? В кого мы, собственно говоря, превратимся? Почему сообщества высокой интеграции можно считать следующей ступенью развития человечества?

Поразмыслим над этим вместе. От рождения современного человека как социобиологического вида и до наших дней, при всех преобразованиях в технике, общественном устройстве и культуре, нечто в нас оставалось неизменным. Не менялся способ людского действия! Мы действовали сообща: хоть при охоте на мамонта, хоть при разработке атомного оружия. Мы вместе трудились и воевали, молились и развлекались. Но каждый человек при этом думал и осознавал себя отдельно. Даже в тех случаях, когда испытывал на себе мощнейшее интеллектуальное или эмоциональное воздействие извне.

Между тем, с седой древности и до ХХ века шел поиск технологий коллективного размышления, со-чувствования и идентификации-осознания. Шла разработка техник мышления, чувствования и медитирования не в «скорлупе» собственной личности, а изначально сообща, командно. Когда именно команда становится наиболее комфортной и эффективной структурой для интеллектуально-эмоциональной активности человека. Все века группы посвященных пытались отыскать волшебные практики, чтобы люди могли не только вместе действовать, но и думать, чувствовать, переживать и вступать во взаимодействие с Великим Нечто. Вот, собственно говоря, суть и направленность эволюционного скачка.

Сообщества высокой интеграции и есть коллективы, где в полной мере достигнуты описанные выше контуры взаимодействия. И, самое главное, у нас есть уверенность: к нынешним дням все необходимые предпосылки для такого скачка уже сложились.

Надличностный интеллект уже не фантастика. Как рассказал нам профессор Таганрогского педагогического университета Владислав Протасов, его начатки появились еще в 1930-е годы — как форма коллективного творчества.

— Если встать на точку зрения теории самоорганизации Клименко, то при наличии соответствующей инфраструктуры (глобальной компьютерной сети) из множества людей-творцов неизбежно должен самоорганизоваться некий планетарный сверхразум, — убежден Владислав Николаевич.

Первой ласточкой надличностного разума стало американское изобретение тридцатых годов — метод «мозгового штурма», окончательно оформленный в книге А.Осборна «Управляемое воображение» (1953 г.) С появлением информационно-компьютерных технологий процесс пошел семимильными скачками.

В книге К.Келли «Восход необиологической цивилизации» (1994-й) описан эпизод конференции в Лас-Вегасе. Несколько тысяч участников, сидя в затемненном зрительном зале, держат в руках картонки, окрашенные с одной стороны зеленым, а с другой — красным. Зал сканируется камерой, и на огромном экране над сценой волнуется море красных и зеленых точек. Ведущий рисует электронным «мелом» на экране круг и просит аудиторию изобразить внутри него цифру «пять». На экране возникает сначала что-то бесформенное зеленое. Контуры его меняются. Люди поворачивают картонки и убеждаются в правильности их положений. Наконец, все начинают различать цифру, контуры которой очень быстро становятся четкими.

Затем ведущий предлагает в одну из компьютерных игр— пинг-понг. Народ с левой стороны зала управляет одной ракеткой, с правой — другой. Игра начинается и идет весьма успешно. Движение ракеток становится результатом усреднения движений тысяч игроков. Возбуждение зала переходит в восторг от спонтанной самокоординации.