Третий удар. «Зверобои» из будущего

В движение приходит огромный механизм фронтовой ПВО — на планшет наносится новая информация, трещат телефоны и поют морзянкой радиопередатчики, на краю летного поля в десятках километров от КП взлетают сигнальные ракеты, поднимаются дежурные звенья истребителей, получая задачу уже в воздухе:

— Гроза-30, я Туман, квадрат 79, «большие» с «осами», не допустить к передку, подтвердите прием!

— Туман, я Гроза-30, вас понял, квадрат 79, не пропустить «больших», не пропустить «больших».

И завертится в небе собачья свалка воздушного боя, связывающая группа насмерть сцепится с «мессерами» прикрытия, а мимо них к тяжелым тушам бомберов будет рваться основная группа краснозвездных машин, полосовать их громоздкие тела пушечными очередями, натыкаясь на огненные трассы пулеметов и расчерчивая небо дымными выхлопами ревущих на форсаже моторов…

В конце длинного трудного дня на стол командующего фронтовым ПВО ляжет сводка:

«За сегодняшний день противником было предпринято 16 попыток массированной бомбардировки наших войск группами до 40 бомбардировщиков под прикрытием истребителей, 12 из них успешно отражены летчиками ПВО фронта, потери противника составили 17 машин. Потери истребительных полков составили 7 сбитых над полем боя, 4 самолета из числа вернувшихся на аэродромы восстановлению не подлежат. Погибли 4 летчика, пропали без вести 2».

Степан

…Красные «лучи» трассеров перечеркивают силуэт с «выпущенными когтями». Парашютов нет, значит, еще один пилот «штуки» долетался. Остальные, не выдержав, вываливают бомбы абы куда и отходят. Ну, еще бы — сначала на них навалились истребители, а потом — бешеный огонь мобильной ПВО. У нас потерь в технике нет, удача. Немцы — противник серьезный. Еще зимой аналитики обратили внимание на то, что часть ударов по колоннам идет по изменившейся схеме — сначала уничтожаются зенитки, а потом уже удар по транспортным машинам. Тогда это было инициативой отдельных командиров, не более, а сейчас, похоже, — новая тактика люфтов. Впрочем, если вас прикрывают с воздуха и передают информацию о направлении налета, то все не так уж страшно. Страшно будет потом.

Мы двигаемся в глубь построения немецких войск, сметая дохлые (пока дохлые!) заслоны. Судя по частоте авианалетов — нас уже заметили и оценили. То, что нам пока не приходится сталкиваться с серьезным наземным сопротивлением, объясняется довольно просто — немцы, похоже, бросили все силы против конно-механизированной группы, которая наносит удар на другом фланге.

Но все понимают — просто удар ничего не даст. Нужен захват «шверпункта», узла, потеря которого полностью обездвижит ударную группировку немцев. И все это понимают. И почти наверняка наши сверхчеловеческие друзья выдергивают все, что могут (при этом стараясь не потерять темп наступления, ну-ну), и направляют к означенному «пункту». А мы должны успеть раньше, иначе будет много крови.

Ника

Будто из-под земли взлетает человек. Тело реагирует быстрее, чем я успеваю осознать сам факт атаки на меня. Ухожу вниз и влево перекатом и, не вставая, лежа на спине, пытаюсь с двух рук выстрелить в нечто черное и стремительное. Эсэсовца спасает от моих пуль только запредельная реакция. Он буквально размазывается в воздухе, напрыгивая на меня. Отталкиваюсь со всей дури ногами и успеваю уйти из-под него кувырком назад. Он шустрый как ящерица и такой же верткий. Ударом ноги немец сбивает прицел моего пистолета, я пытаюсь сделать то же самое, ударив по его пистолету своим вторым. Выстрелы уходят в стороны. Удар маваши-гири… а фиг тебе! Кручу нижний хвост дракона. Вскочили почти одновременно. Щелчок пустого затвора левого ТТ как предупреждение. В правом «вальтере» тоже, кажется, только два патрона осталось. Хорошо настрелялись! Правда, без толку. Рукопашка с пистолетами — в каком-то фильме я это уже видела, все хотела повторить, и вот — получила. Не знаю, как со стороны, похоже ли это на то, что вытворял киногерой, но, по факту; когда пуля проходит рядом с виском — впечатления незабываемые!

В глазах у немца мелькнуло сначала удивление, а потом, как переключение проектора, — понимание и азарт. Похоже, с таким противником он еще не сталкивался. Что ж — уважим. Покажем все, на что способны. Только чур, потом не жаловаться! Немец тяжелее меня килограммов на тридцать. Поджарый, сильный, в самом расцвете сил мужчина с холодными зеленоватыми глазами. Застыл напротив на несколько секунд, будто оценивая, но не усмехнулся, не стал хмыкать или пренебрежительно лыбиться — с такими профессионалами надо быть очень внимательной. Как правило, они не допускают ошибок в оценивании противника, будь то женщина или ребенок. Для них все серьезно, без шуток и скидок на пол и возраст. Мне тоже нельзя расслабляться — то, что я носитель более техничной и усовершенствованной боевой школы, еще не значит, что я могу легко справиться с любым бойцом. Некоторые приемы могут просто не подействовать, а пропустив банальный прямой удар, можно так огрести, что больше и не потребуется.