Тревожное торжество

Павел насупил брови, ему не хотелось втягиваться в эту историю. Он и так уже наделал ошибок и не желал совершать новые. Важно суметь вовремя остановить себя. Найти силы, отказаться. И он ответил:

– Лучший способ – оставить все на своих местах. Не вмешиваться мне в эти дела.

– Но для меня это не выход, – отвергла Марина. – Кроме того, вы уже вмешались, Павел. Учитывая вашу порядочность, вы не сможете отказать Веронике и Аспенскому.

– Тогда скажите, как обезопасить мать с дочерью? – Хавин разумел, не стоило дальше обсуждать, но он не мог резким отказом обидеть женщину.

Марина почувствовала его настроение:

– Вы жалеете Веронику?

– Я и вас жалею.

– Да нет, Веронику вы жалеете больше. Напрасно, Павел, ох, напрасно. Но я вам не судья! – Женщина вдруг приникла к нему и выдохнула: – Мне было бы приятно, Павел, если бы вы поцеловали меня.

Павел застыл, опустив руки.

– Просто сделайте мне приятно, – попросила она с нежностью. – Так хочется, чтобы поцеловал красивый мужчина.

Павел уклонился от поцелуя, хотя ее губы уже потянулись к нему:

– Вы привлекательная женщина, Марина, но я бы не хотел, чтобы на меня вы смотрели, как на донжуана.

Она не показала неудовольствия тем, что губы остались без поцелуя, хотя внутри почувствовала себя ущемленной:

– Если бы я видела в вас донжуана, Павел, я бы не захотела, чтобы вы меня поцеловали, – сказала тихо. – У всех мужчин имеется один патриархальный изъян. Вы убеждены, что есть только мужское право овладевать противоположным полом. Женщин этого права вы лишаете. – Она легонько дотронулась до губ Павла. – И у вас точно такой же недостаток.

В эту секунду что-то надломилось внутри Павла, он вдруг рывком притянул Марину к себе и крепко впился в губы. Испытал удовольствие от поцелуя, почувствовал, как ее тело стало податливым, как оно притиснулось к нему грудью, животом, ногами, обдало шальным жаром. И когда отрывал его от себя, ощутил сопротивление.

Марина целую минуту стояла бездыханно, закрыв глаза и крепко вцепившись в Павла. Затем распахнула веки, разжала руки, спросила:

– Значит, вы принимаете мой план?

Хавин отстранился и произнес неопределенно:

– Если Аспенский правда монстр, как вы говорите, тогда спасать от него надо и вас и его семью. Но сначала я хочу ознакомиться с соглашением и убедиться, что все так и есть, как вы сказали.

– Вы все еще не доверяете мне, – обронила с грустью Марина. – Надеюсь, когда прочтете, начнете верить.

У Павла не было даже намека на какое-то решение и по-прежнему не было желания влезать в эту кашу, но женщины всегда вили из него веревки и им он всегда уступал. Это было его слабостью, от нее он никак не мог избавиться и всякий раз наступал на одни и те же грабли. Его лицо напряглось, в голове боролись мысли.

Опыт человеческой жизни показывал, если женщина хочет управлять мужчиной, она должна начать с постели. Марина знала это, но идти по стопам Вероники ей было противно. Всякая женщина хочет оставаться индивидуальностью, в этом ее прелесть и ее природа. Марина видела, что Хавину понравился ее поцелуй, и чувствовала, что он не откажет ей еще, и опять потянулась к нему. Но в это время послышался шум машины и из-за деревьев со стороны поляны выехал автомобиль.

Павел и Марина сделали шаги ему навстречу. Автомобиль подкатил к ним. Из салона выбрался Печаев и выскочил водитель Хавина с компрессором в руках. Бросился к спущенному колесу.

На красном лице Андрея, при взгляде на жену и Хавина, сквозь добродушие проступало подозрительное выражение. Как будто он догадывался, что происходило здесь без него. И он смущенно начал оправдываться перед Хавиным:

– Колесо подвело, Павел.

– Я уже все знаю.

– На что я тут мог наехать, не понимаю.

– Это уже не имеет значения.

– Вы правы.

Водитель быстро управился с колесами, и Марина первая забралась в машину. Кинула последний взор на Хавина, сожалея, что больше не удалось испытать поцелуй Павла, и попрощалась. Андрей сел за руль, махнул через стекло Хавину, завел мотор и машина медленно покатилась по колее. Павел и водитель проводили ее взглядами.

8

До вечера провели у реки. Анатолию уха удалась на славу. Загорали, погружались в воспоминания. А вечером Хавин проводил Адаевского до дому. Выгрузили рыбацкие принадлежности и переоделись. Павел отказался остаться в доме на ночь и вновь вернулся в гостиницу. Администратор удивилась:

– Не чаяла снова увидеть вас! – И сообщила: – После того, как вы съехали, приходили две женщины. Порознь. Обе красивые. Одна из них уже была до этого. Такая пронырливая, въедливая. Помните, сумасшедшая, про которую вы говорили, что она не сумасшедшая. Но она сумасшедшая. Она и на сей раз заставила меня открыть номер и показать, что он пуст. Ненормальная. А вторую я видела впервые. Приятная такая.

Павел понял, первой была Алла Истровская. О второй мог лишь догадываться. Поинтересовался:

– Что вы сказали им?

– А что я им могла сказать? – повела плечом администратор. – Сказала, что вы рассчитались и съехали насовсем.

Хавин оплатил два номера: для себя и водителя. Взял ключ от своего и пошел по коридору.