Читаем Тревожные сны царской свиты полностью

- А почему нет! - слышу я резонное возмущение. - Это их страна. Они нарождаются. Они вызревают. Для них важно, чтобы среда в их стране осталась для них благоприятной. Они понимают - правила могут измениться, но не настолько, чтобы...

Отчасти они - пена. Но ведь пена не пропадает, не испаряется. Она оседает, выпускает воздух, превращается в то самое вещество, из которого образовалась. Она следствие ускоренной диффузии или излишнего сжатия, факта внешнего выброса энергии. Пена, господа, не мусор. Она субстанция изменяющаяся. Так называемые "новые русские", и этот факт надо осознать отчетливо, не поселенцы нового мира, не российский десант в заморские Америки или Аргентины. Нет, они непременные "возвращенцы". Они понимают, что Эльдорадо не в Америке, Эльдорадо в России, если...

В этом "если" весь вопрос. Нас раздражает социальное расслоение. Больше всех об этом кричит бывшая номенклатурная знать, лишившаяся власти. В свое время эта знать прочно и без сожаления отслоилась от демоса и как бы не заметила этого, с ленинской точки зрения, "классового ренегатства". Интересно, что та ее часть, которая во власти пребывает и поныне, в силу специфических обстоятельств российского реформирования скособоченно, половинчато о расслоении говорит больше в силу обязанности...

Надо отречься от партийного прошлого, предать анафеме уклад жизни, установленный вечной КПСС, заявить о негодности прошлых управленческих структур. Все это прекрасно и даже справедливо, если у критикующих есть в арсенале навык управления, кадровый ресурс, помимо заманчивой идеи реформ. Если вглядеться в портрет "новых русских" - у многих из них неплохое большевистское прошлое. Это во-первых. А во-вторых, те, кто вошел в коридоры власти, особенно в провинции, это никакие не демократические всходы, а в подавляющем большинстве бывшие партийные работники. Бывшего первого секретаря заменил бывший предисполкома или секретарь райкома из более молодых и более шустрых, научившийся быстрее других выговаривать: "Назад пути нет!"

Как мы видим, демократические претензии к идеологическим переменам не так уж велики. Ты даже не за "завтра". Ты против "вчера". И этого достаточно для появления ростков демократии. Они сами появились на свет не при помощи непорочного зачатия. И в коммерческих структурах у них корни основательные, возможно, они быстрее других поняли, что племя бессребреников быстротечно вымерло, как реликтовая остаточность, а значит, "новые русские" им еще понадобятся. А если быть более точным - для них важно не переусердствовать в поругании, в наклеивании ярлыков, запугивании ужасами: мафия, воры в законе, короли черного бизнеса... А вдруг...

Но вернемся к главной теме дня - выборы.

22 апреля Сергей Филатов (глава президентской администрации) собрал узкое совещание. Приглашено было человек десять. Тема разговора предстоящие выборы. Поговорили о тактике, подумали о стратегии. В основном - аналитики либерального окружения президента, а проще говоря, аппарат. Плюс мой коллега Сергей Благоволин. Он возглавляет ОРТ "общественное телевидение", нареченное так господином Березовским, вожаком банковского пула, согласившегося откупить 50% несуществующих акций, а точнее говоря, погасить все долги прежнего "Останкино" перед государством, которое должно было финансировать "Останкино" и не делало этого. Экономический абсурд, а в результате перевод государственной, обременительной для государства собственности в необременительную, частно-банковскую. Для отвлекающей важности эксперимент был назван "общественное телевидение" (добавим от себя, на частной основе). "Мы пойдем другим путем" - неизлечимая болезнь России. Назвать можно как угодно, но феодализм остается феодализмом, а крепостное право - крепостным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее