Тревожный Саббат

Поговаривали и о других тайных обитателях города — существах с песьими головами и ведьмах, творивших колдовство в лесах и подземельях. Но те выходили из своих убежищ так редко, что веренцы почти забыли об их существовании. Лишь некоторые безумцы пытались установить контакт, чтобы получить от древних народов материальные блага.

И, конечно, девяносто девять процентов населения Верены верило в Шаолинь. Проблема в том, что каждый понимал его по-своему. Но большинство воображало, что это место, где каждый веренец должен побывать, как мусульманин в Мекке. И тогда он выиграет миллион в лотерее, женится на Мисс Вселенной и изобретет лекарство против рака. Даже на День рождения здесь традиционно желали счастья, здоровья и найти свой Шаолинь.

Лишь Ким ни о чем не мечтала, кроме выздоровления Еретика. И все разговоры о Шаолине слушала с презрительной усмешкой. Некогда витать в облаках, надо зарабатывать ему на лекарства. Но однажды девушка встретила призрака с томиком Ницше. И сама того не предполагая, закрыла дверь в свою упорядоченную тихую жизнь.

Вот и «аквариум» со стеклянными стенами. Некоторые сотрудники с невеселыми лицами смотрят у окон и смотрят вдаль. Интересно, о чем мечтают они? О Шаолине? Об отпуске или повышении оклада? А может, всего лишь бездумно ждут начала рабочей смены.

Неожиданно Ким задержала охрана на посту у входа здания колл-центра.

— Стой, парень. Ты куда:

— Какой я вам парень? Я уже здесь четыре года работаю.

— Сними капюшон толстовки.

— Да вы что, дядь Вить, белены объелись?

— Сейчас же.

Девушка послушалась. Охранник напряженно вглядывался в ее лицо:

— Ладно, вспомнил. Проходи. Ты другая сегодня.

Раздосадованная Ким прошла в раздевалку, быстро надела узкую юбку, с трудом застегнув ее на талии, белую блузку и парик с двумя светлыми косами. Затем воспользовалась дезодорантом и ярко накрасилась, изменившись до неузнаваемости.

День шел на редкость плохо. Клиенты хамили, жаловались на продукцию компании, а Александр постоянно делал ей замечания.

Даже Цеся обронила:

— Странная ты сегодня.

— Еще бы. Никогда не догадаешься, кого же я встретила. Помнишь нашу одноклассницу, ведьму Ингрид?

— Конечно, — мечтательно улыбнулась Целестина. — Я же ходила в Клуб полуночников, который организовала эта Ингрид. Золотое было время — детство, приключения. А что сейчас? Я посещаю салоны красоты, чтобы хорошо выглядеть на работе. Я готовлю еду, чтобы съесть на работе. Я езжу в отпуск, чтобы быть отдохнувшей и хорошо выполнять свои обязанности. Да я живу, чтобы работать!

Ким замялась. Она не знала, как реагировать на тираду подруги:

— Э… В общем, я решила, что у меня будет что-то, кроме колл-центра и жизни с Еретиком. Хочу попробовать заняться фаер-шоу.

— Вместе с Ингрид? Ты в своем уме? Ты же ее ненавидела.

— Да знаю, — вздохнула Ким. — Но если сейчас мне не хватит смелости изменить свою жизнь, то я не сделаю это уже никогда. Так и буду тут работать до пенсии и дожидаться, пока у Еретика кончится терпение. И он пошлет меня.

— Женька — такой хороший парень. И, наверное, любит тебя, раз столько терпит, — осторожно сказала Цеся.

— Пусть терпит, — отрезала Ким. — Это наше общее с ним наказание. В следующей жизни обоим воздастся.

— Если она еще будет, эта следующая жизнь.

— Работаем! У вас еще десять минут до конца смены, — прервал их Александр.

Ким подняла руку, как прилежная ученица:

— А можно остаться на дополнительные пять часов? А завтра на выходной? Пожалуйста.

— Можно. А выходной тебе зачем? — усмехнулся Александр. — Ты же ничем не занимаешься, кроме работы. И насколько знаю, не имеешь горячо любимого мужа и детей? Никому ты не нужна, роботетка. И смысл твоей жизни — отвечать на звонки.

Ким опешила. Конечно, Александр и раньше ее недолюбливал, но до открытого хамства еще не опускался.

— Я останусь еще на семь часов, — тихо сказала девушка. — Но отпустите меня завтра на выходной. Прошу.

— Это произвол, — возмутилась Цеся. — Ким — не робот.

— Ладно, отпускаю только ради твоей подруги, нашей лучшей сотрудницы, — улыбнулся менеджер одними губами. — Но ты отработаешь еще семь часов. И не ной, у тебя самая большая зарплата в отделе. Еще бы производительность была.

Так и получилось, что Ким вышла из здания корпорации только в двенадцать ночи, когда заплетающимся языком проконсультировала последнего клиента по опциям его нового тарифа. Но, переодевшись в привычную просторную одежду, девушка ожила. И добежала до дома в рекордные полчаса. «Скоро можно будет участвовать в марафоне», — довольно подумала Ким. И поежилась от холода. — «Странно, ночь теплая. Май в разгаре».

Девушка вошла в подъезд и посторонилась на узкой лестнице черного входа, чтобы пропустить выходящего парня. На нее резко пахнуло холодом, и девушка резко замерла. Потому что почти вплотную к ней стоял полупрозрачный юноша, окутанный клубами дыма. Тот же, что и вчера — в старомодной одежде и с дореволюционным томиком Ницше. С криком девушка бросилась в квартиру:

— Еретиик! Там призрак!

— Где? В подъезде? — парень взял в здоровую руку фонарь и вышел, а Ким забилась в прихожую.