Данилюк Эд. Трезуб-империал

Любое совпадение персонажей с реальными лицами является случайным. Трактовка исторических событий, а также физических явлений и концепций может не совпадать с общепринятой. Поступки и высказывания персонажей соответствуют их эпохе и образам, и не всегда отражают точку зрения автора.

Понедельник, 20 сентября 1982 г.

Луцк, отделение судебно-медицинской экспертизы, 09:25.

Вокруг царила привычная холодная чистота.

В центре тонущего в полумраке зала возвышались три стальных стола. На двух из них угадывались под казенными простынями неподвижные человеческие тела. Они освещались огромными бестеневыми лампами, какие бывают в операционных.

В зале пахло формалином, медицинским спиртом, химическими моющими средствами, сыростью и еще чем-то неуловимым.

— Будешь писать?

— Да, так быстрее.

Двое мужчин обменялись взглядами. Они были в одинаковых серых, покрытых застиранными пятнами халатах, бесформенных шапочках и резиновых сапогах.

— Давай суть дела.

Один подошел к столу у стены, степенно, не торопясь, сел, так же без излишней суеты открыл верхнюю папку и стал читать про себя. Второй тем временем надел фартук — огромный, резиновый, такой, как у мясников на рынке.

— Эй, помощь будет какая-нибудь? — крикнул он, повернувшись к входной двери.

— Иду! — послышался из коридора приглушенный голос.

— Идет он! — пробурчал сидевший за столом. — Опять всю черновую работу делают дипломированные патологоанатомы, а эти только баклуши бьют…

Разгладив фартук ладонями, второй снял ткань с одного из трупов. Несколько секунд смотрел на лежащее перед ним тело. Потом скомкал простыню и бросил ее под приставной столик.

— Ножевое, — сказал он.

Мужчина за столом молча кивнул, все еще погруженный в чтение.

Патологоанатомический зал располагался в полуподвале, и окна находились практически на уровне земли. Через немытые стекла было видно, как у самой стены ветер играет цветами на близлежащей клумбе.

— Значит так, — наконец, заговорил сидящий, — Орест Петрович Рева, мужчина, шестьдесят один год, пенсионер. Проживал в частном секторе, в собственном одноэтажном доме в городе Володимир. Вдовец. Единственный ребенок — взрослая дочь, живет в Днепропетровске…

— Зачем нам все это? — безразлично отозвался человек в фартуке. — Давай ближе к делу.

Коллега взглянул на него и перевернул страницу.

— Найден соседкой вчера в семнадцать часов десять минут. Эта же соседка, вероятно, последней видела его живым. По ее словам, около четырнадцати часов Рева вышел из дома и направился по улице в сторону ближайшей автобусной остановки…

— Время смерти можно установить и без нас.

— Можно, — согласился читающий. — Так… Труп нашли в положении полусидя, прислоненным спиной к стене в дальнем конце веранды, у двери, ведущей в комнаты. Глаза закрыты. В грудной клетке, спереди, несколько левее грудины — отверстие, в которое было воткнуто лезвие прилагаемого ножа. Вокруг виднелись обильные потеки красно-бурого цвета. Переломов не обнаружили. Повреждений рук или ног тоже. Трупное окоченение выражено в шейной и грудной группах мышц. Это на момент осмотра… Патологоанатом остановился и взглянул на первую страницу протокола. — А осмотр производился в девятнадцать пятнадцать…

— Понятно…

— Как знаешь, — читавший пожал плечами. — Там, где их и следовало ожидать у трупа, находящегося в положении полусидя, зафиксированы трупные пятна. Они бледнели при надавливании с восстановлением окраски через пятнадцать-двадцать секунд. Температура в помещении в момент осмотра — двадцать один градус…

— Ну, понятно, понятно, — нетерпеливо повторил второй. — Все?

— Все. Писать, или будем ждать санитаров?

— Их дождешься, — беззлобно проворчал мужчина в фартуке. — Давай начинать, а то так до ночи просидим. Список одежды есть?

— Да, протокол уже начат. Хоть это они сделали.

Патологоанатом кивнул, вытащил из кармана халата очки и водрузил их на нос. Потом склонился над трупом и, будто принюхиваясь, стал осматривать кожу, сверху вниз, от лица до пальцев ног.