Три аксиомы

Деревья привезли из питомника готовые, выросшие, с листьями, с материнской землей на корнях, или, как лесоводы называют, «с комом». Этот окружающий корни ком земли величиной примерно в два кубических метра и весом в три-четыре тонны был осторожно вырезан из грунта питомника, обшит толстыми досками. Каждое дерево ехали в ящике и на месте посадки опускалось краном в подготовленную яму, а потом ящик разбивали и доски вытаскивали поодиночке. Так при пересадке деревьев сохранялась нетронутой живая сила корней.

Но это же дорого стоит! Я разговорился с И. М. Соколовым, главным инженером «Мослесопарка» — одного из московских озеленительных трестов. Сам он сейчас занимается больше пригородными лесами, но достаточно сведущ также в вопросах городского озеленения и принимает в нем участие, выращивая в расположенных за городом питомниках молодые деревца для будущих посадок. Он рассказал:

— Посадка двадцатилетнего дерева обходилась на старые деньги в пятьсот рублей, на новые — пятьдесят. На улице Горького, на Советской, Пушкинской и на Красной площади да и на Садовых улицах сажали липы старше двадцати лет. Те стоили на тогдашние деньги рублей по восемьсот и даже до тысячи. На бойких местах, где происходит особо сильная людская толчея, целесообразно сажать крупные деревья. Во-первых, потому что деревцо уцелеет, если прохожий невзначай толкнет его плечом. Да и результат от посадки виден сразу. Если же сажать мелочь, то не дождешься, когда она вырастет. Ведь нет же условий для роста на земле, скованной бетоном и асфальтом. Ну, а где обстановка полегче и позволяет, там сажают молодняк. Тот стоит недорого. В последние годы в Москве сажали по 30 тысяч крупных деревьев и по 220 тысяч молодняка.

Я подавлен огромностью цифр и говорю:

— Стало быть, Московский Совет расходует бешеные деньги?

— Стараемся удешевить, — отвечает главный инженер, — поощряем изобретательство и рационализацию, не считаем незыблемыми прежние нормы и расценки. Но есть предел, через который не перескочишь. Нельзя, как говорится, купить на грош пятаков. Цена посадки складывается из многих слагаемых. Через много рук пройдет дерево, прежде чем встанет на московской улице, в окне, прорубленном среди бетона и асфальта. В далеком загородном питомнике из древесных семян выведут маленькие сеянцы. Потом их пересадят в другой питомник, так называемую «школу», и выращивают до десяти лет. Часть десятилетнего молодняка идет для посадок в парках и скверах. А часть переводят в школу высшей ступени для дальнейшего выращивания и подготовки к самым ответственным посадкам, где держат еще десять лет. В этой последней школе деревца размещаются редко, далеко друг от друга, чтобы впоследствии можно было взять их с большим комом вырезанной земли. За деревцами тщательно ухаживают, ускоряют рост, часто стригут ветки для того, чтобы формировалась густая шаровидная крона. К двадцати годам деревья уже недешево стоят. И наконец, наступает самое дорогое — выкапывание, заделка кома земли в ящик, погрузка, перевозка в Москву. Наш главный питомник находится в Битцах, это недалеко, ближе Подольска, но приходится завозить и из далеких мест. Липы на улицу Горького и на Садовые привезены из Тульских засек. Да и вообще сплошь и рядом автомашина не может сделать за рабочий день больше одного рейса и привозит при этом только одно дерево. Смекните, во что обойдется перевозка! Да надо еще посадить, подготовив громадную ямищу. И все надо делать потихонечку да осторожно, иначе живое дерево превратится в мертвую хворостину… Надо все же сознаться, что в прошлом посадки страшно удорожались излишествами во внешнем оформлении. Возьмите сквер у памятника Пушкину, он создавался в 1949–1950 годах; там ужасно большие деньги вбиты в переработку наклонной поверхности земли, в уступчатые террасы, в фонтан, в стенки из шлифованного гранита, а посадка лип составляла незначительную часть общей стоимости сквера. Поглядите на сквер перед высотным домом на площади Восстания, посаженный в конце 50-х годов; тут нет ни гранитных стенок, ни чугунной решетки, есть только деревья и кустарники. Этот сквер значительно дешевле, а выглядит неплохо.

Все большую и большую роль начинает играть добровольное бесплатное участие населения. Москвичи ежегодно отдают городским посадкам миллионы человеко-дней.

Кроме того, по собственному почину сажают топольки и липки во дворах. Так создаются иной раз насаждения высокой ценности. Можно привести в пример дом на углу улицы Алексея Толстого и Спиридоньевского переулка с прекрасным палисадником перед фасадом и хорошим внутренним сквером во дворе. Белые акации, посаженные в 30-х годах на Малой Бронной, сделались своеобразной достопримечательностью: в период цветения они снеговыми горками выделяются из окружающей зелени и непривычному глазу кажутся дивом; цветут они в Москве значительно позже яблони, но раньше липы, в такое время, когда не цветет никакое другое дерево, этим и привлекают внимание прохожих.