Три билета в кино

– Соблазнительно, конечно, но нет, – засмеялся Олег. – Мне не нужны два обезумевших сталкера на хвосте.

Посмеиваясь, мы вошли в холл Дворца бракосочетаний. Олег направился к спокойной уже Марине, они обнялись, и она что-то прошептала ему на ухо, а он тепло ей улыбнулся. Я почувствовала, как сзади ко мне подошел Жека и обнял за талию.

– Я бы сказал, что невеста хороша, но здесь есть девушка посимпатичнее, – пробормотал он мне в шею.

– То же самое сказала только что Олегу, когда уговаривала его сбежать вместе со мной, – засмеялась я.

– Так и знал, что ты втайне пускаешь слюни по моему братцу, – в притворном гневе заворчал Сашка, возникая у меня перед глазами.

Он встал в шаге от нас с Жекой, засунув руки в карманы брюк, и рассматривал нас чуть насмешливым взглядом. Я залюбовалась им. Этим его надменно-нагловатым видом, будто он знает все тайны на свете и уверен во всем наперед. Он был таким красивым в этот момент, и невольно я обратила внимание на его отца, наблюдающего за нами. В прищуре глаз и линии челюсти Сашки прослеживалось сходство с этим незнакомым мне мужчиной – такое явное, что безошибочно угадывалось родство.

– Брата еще могу пережить, – шикнул Сашка, проследив за моим взглядом. – Но на папашу глаз не клади: разобьет тебе сердце.

И хотя друг произнес это в качестве шутки, а Жека поддержал его смешком, я услышала явную черную горечь. Но привычный ерничающий Сашка вернулся, и мне казалось, что худшее миновало. Как же я ошибалась.

Торжественная регистрация плавно перетекла в фотосессию молодоженов, апрель в этом году выдался не слишком холодным, и Марина с Олегом прыгали по лужам без верхней одежды, открывали шампанское, пуская пенные брызги, смеялись, и я впервые поняла, что они и правда любят друг друга и вместе им хорошо. Это был их день, они почти не обращали на нас внимания, поэтому все хмурые осуждающие выражения исчезли с лиц и перед нами была лишь беспечная молодая пара. Я подумала, что не так уж они отличаются от нас, просто их двое. В то же время у меня было острое и тревожное чувство: я понимала, что Сашка хочет покинуть праздник уже сейчас, но потом Тамара Александровна отвела его в сторону и коротко переговорила с ним. Саня согласился остаться.

Сложно сказать, что именно послужило толчком. Постепенно нарастающее напряжение Сашки? Или просто сокрушительный взрыв был неминуем, несмотря ни на что? В ресторане стало сложнее. Слишком много людей, но не только. С каждым недоуменным взглядом, брошенным на нас троих гостями, я чувствовала пульсирующую тревогу. Беспокойство ворочалось внутри с каждым брезгливым поджатием губ Марины, которой стало сложнее игнорировать нас в небольшом зале. А удивленно приподнятые брови Сашиного отца, когда он увидел, как мы танцевали втроем, сделали ощущение надвигающейся беды особенно явным.

Нас считали неподобающими, это очевидно.

А Сашка из кожи вон лез, чтобы убедить всех, что такие мы и есть. Он бросал наши якобы скандальные отношения в лицо своей семье и немного шокированным гостям. Жека попытался было урезонить друга, но я просто сжала его руку. Ясно, что Сашке непросто давался этот праздник, и в этом молчаливом показном бунте мы должны быть заодно, даже если нам с Жекой он и не по душе. Единственное, что наотрез отказался делать Женька (и я его в этом поддержала), – это танцевать медляки всем вместе. Сашка сильно и не настаивал: скорее всего, понимал, что выглядеть это будет донельзя глупо.

Жека кружил меня в замысловатом танце под очередную романтическую мелодию, когда я поняла, что не вижу в зале ни молодоженов, ни Сашки. Но больше всего меня напугало, что место, с которого почти весь вечер не вставал его отец, пустовало. Страх кольнул в самое сердце, и я сбилась с шага, наступив Женьке на ногу.

– Все в порядке? – встревоженно спросил он. – Устала?

Я отрицательно помотала головой и, резко прервав танец, потянула его к столу. Схватив сумочку, я практически потащила Женьку к выходу из банкетного зала. Гости, влекомые мелодией и светомузыкой, ничего не замечали, продолжая веселиться. Едва открыв дверь, мы услышали крики, которые лишь слегка заглушала музыка. Мы с Жекой быстро прошмыгнули в холл, и я захлопнула дверь, отрезая гостей от семейной ссоры.

– Ты был взрослым человеком! – орал раскрасневшийся Сашка на отца, пока Олег пытался урезонить брата. – Ты должен был нести ответственность!

Мы с Женькой заспешили к Сане. Я положила руку на плечо друга, чувствуя, как бешено он дышит. Кто знает, сколько уже было сказано? Мы попали в самый разгар ссоры.

– Господи, – Сашкин отец был бледен, но голос слегка повысил, чтобы перекричать музыку и потому что явно немного вышел из себя. – Нет никаких взрослых людей, Саш. Нету! Никто не знает, как правильно жить. Я был просто парнем, который потерял любовь всей своей жизни. И на мне было двое детей. Я не знал, что делать. Пил и пил, пока не превратился в раздавленного потерей алкоголика. Ты считаешь, что я мог стать вам хорошим отцом?

– Конечно, – презрительно процедил Сашка, – лучше свалить и не отсвечивать, да?!