Три билета в кино

– Это настолько нечестно, что у вас есть способ избавиться от этого. – ее голос звучал глухо. Я хотел снова напомнить ей о возможности такого исхода и для нее, но решил, что тема ее самоудовлетворения исчерпана. Хотя.

– Ну мы можем что-нибудь попробовать, – осторожно предложил я, не смотря на подругу.

– Правда?! – из-за тона, которым она это произнесла, и прыти, с которой подскочила в кровати, я сразу же пожалел о том, что у меня такой длинный язык.

– Эй, это не шутки, – урезонил ее я, принимая сидячее положение. – Мы попробуем, но если ты почувствуешь испуг или сомнения, то должна сразу мне сказать, и мы тут же остановимся.

– Конечно-конечно-конечно! – она села рядом со мной и почти подпрыгивала от распиравшего ее энтузиазма. Это было бы смешно, если бы я не видел миллион ее панических атак.

– Васа! – я взял ее за плечи, заставив посмотреть мне в глаза, и строго сказал: – Ты не должна терпеть или скрывать от меня. Если у нас не получится сегодня, мы попробуем завтра. И будем пробовать столько раз, сколько ты захочешь, хорошо? Но ты не должна притворяться. Только честность.

– Хорошо, – ее плечи немного поникли, и мне захотелось пнуть себя за то, что сомневался в ней, но я должен был убедиться, что она меня правильно поняла.

– Обещаешь? – уточнил я.

– Обещаю! – теперь она была почти раздражена. Да, я тот еще кайфолом.

– Ладно, у меня есть одна идея… – я вдруг отвел глаза, и мне стало стыдно проговаривать свои фантазии вслух.

– Какая идея? – нетерпеливо заерзала Василиса.

– Ну что, если… кхм… да… тыпопробуешьсебяпотрогатьпримне? – выдал я на одном дыхании.

– Что, прости? – она рассмеялась. – Ты можешь говорить медленнее? Я тебя не поняла.

– Что, если ты потрогаешь себя при мне? – я выговорил каждое слово отдельно, внутренне сжавшись, почти надеясь, что она отшатнется и обзовет меня извращенцем.

Тишина затягивалась. Испуганно я бросил быстрый взгляд на подругу и не смог отвести глаз. Она приоткрыла рот и покраснела, снова учащенно задышав. Склонив голову набок, Васа впилась в меня лихорадочно блестящим возбужденным взглядом и кивнула, тяжело сглотнув.

Сказать проще, чем сделать. Мы неуверенно застыли друг напротив друга, ерзая на кровати. Я уже хотел было взять ситуацию в свои руки, когда подруга неожиданно смело заявила:

– Я хочу посмотреть на тебя.

– Э-э-э… – я был удивлен. – Ты можешь смотреть…

– Нет, – прервала она меня, закатив глаза. – Без всего…

– Кх-кх… – я подавился. – Не думаю, что смогу сдержаться, если все пойдет по такому сценарию. И – пока ты не начала подпрыгивать от радости – нет. Если будешь форсировать события, я отзываю свое предложение.

– Ладно? – почему-то ее разочарованное согласие прозвучало как вопрос.

Она сползла с кровати и встала передо мной. Серьезно? Я почувствовал себя так, будто сижу на уроке и передо мной сейчас будут проводить показательную лабораторку. Я хотел предложить что-то другое, но у подруги были свои планы. Одним смущенным и неловким движением она поддела полы футболки и сняла ее через голову, оставшись в одних трусах.

Задохнувшись, я забегал глазами по комнате. Я не хотел смотреть и… хотел. Йогуртовый торт, я обязательно-обязательно пожалею еще миллион раз об этом кретинском предложении, которое ей сделал.

Она заметила, что я избегаю смотреть на нее, и смущенно замялась, опустив голову. Присев на корточки, она уже хотела подобрать брошенную на пол футболку, но я наконец взял себя в руки, прекратил вести себя как дебил и рванул к ней. Перехватив ее руку, я крепко сжал ее ладонь. Так мы и замерли. Я – сидя на кровати, наклонившись к Васе, а она – на корточках, испуганная и настороженная.

– Прости, прости, – я почему-то шептал. – Я просто не ожидал, и это было…

– Плохо? – смущенно спросила она в ответ тоже шепотом.

– Сильно, – поправил я. – Но я хочу смотреть, – я хотел не только смотреть, жеваный ты крот. Хотел схватить ее, и трогать, и гладить, и целовать… везде.

Шумно выдохнув сквозь сжатые зубы, я выпустил ее ладонь и снова откинулся назад, устраиваясь на кровати поудобнее, отдавая инициативу полностью в ее руки. Я пытался быть деликатным и не слишком пялиться, но, иисусья тряпка, почти голая Василиса на расстоянии вытянутой руки. Глаза без спросу шарили по ее телу, осматривая каждый изгиб, округлости маленьких аккуратных грудей, покатые плечи, тонкие запястья, плавную линию бедер. Она была… соблазнительной. Когда ее тело успело стать не угловатым, а… плавным? В голове поплыло, и я почти пропустил момент, когда она подцепила кромку труселей. Господь всемогущий, я смогу, я смогу… я смогу, да ведь? На всякий случай я попытался перемножить в уме трехзначные числа, но сдался и повторил попытку хотя бы с двухзначными.