Три брата

– А может, и тройню! – послышались другие голоса. Укоры и насмешки женщин уязвили Нехаму. «Бессовестные! – хотелось крикнуть ей в ответ. – Что я вам такое сделала, что вы меня с грязью смешали? Ведь я хотела за вас заступиться!» Но от обиды она не могла вымолвить ни слова. Лицо ее, уши и шея побагровели. Она затряслась как в лихорадке и напустилась на Танхума:

– Что же ты молчишь? Не слышишь, что ли?

Все это время Танхум стоял в стороне, делая вид, будто злые языки его не касались. Ему не хотелось вмешиваться в женские дрязги.

– А что мне говорить? – отозвался Танхум. – Чужие языки на цепь не прикуешь. Не обращай внимания, и все.

Нехама швырнула еду и ушла.

Танхум отдал женщинам обед, а сам отправился на другой конец поля, где работало несколько молодых солдаток. Им он тоже разрешил пообедать и, расхаживая среди них, как петух среди кур, стал заигрывать: улыбался, подмигивал, посвистывал, щелкал кнутом в воздухе, подбрасывая камешек то одной рукой, то другой, острил.

Женщины громко смеялись и отвечали ему шутками.

Танхум пошел на хитрость: он по очереди посылал женщин к выкопанным кустам, – надо, мол, проверить, не остались ли в них клубни. Женщины послушно уходили, наклонялись и искали картофелины, а он подскакивал к каждой из них, хватал за руку, за талию, тискал. В ответ на их возмущение он смеялся.

– Ничего, милая, это тебе не повредит… Не зевай… Ведь мужа давно не видела… Какая разница… вообрази, что это он…

– Отстаньте… Расскажу Нехаме… Уберите руки, – отталкивали его батрачки.

Танхум надеялся, что, может, кто-нибудь из женщин обойдется с ним поласковее, однако были и такие, которые, обругав его, отпускали ему и пощечины. Но и это его не смущало.

Особенно упорно он приставал к Фрейде. Чем больше она отталкивала Танхума, тем сильнее влекло его к ней.

Вот и сейчас взгляд его был устремлен на кукурузное поле, где работала Фрейда.

«Сегодня, – решил он, – я как-нибудь ее уломаю. Трудно только начало, потом она станет податливее».

Желтовато-белые кукурузные стебли, отягченные початками, клонились друг к другу. Танхум прислушался к их шороху, остановился и огляделся по сторонам. Стебли со всех сторон хлестали его по лицу. Он прошел еще несколько шагов, остановился и вдруг заметил, что рядом зашевелилась, зашуршала кукуруза.

«Наверно, это она. Здесь ее делянка», – подумал он.

Танхум шагнул вперед и увидел Фрейду. Лучи солнца, пробившись сквозь густые стебли кукурузы, слепили глаза женщине. Она шла, согнувшись, ломала початки и бросала их в корзину.

Танхум, словно кот, стал тихо подкрадываться к ней. Однако Фрейда вдруг насторожилась, почувствовав присутствие человека, и выпрямилась. Оправила на себе голубую ситцевую блузку, плотно облегавшую ее стройную фигуру, подняла глаза и увидела Танхума. Пожирая женщину жадным взглядом, ухмыляясь и морщиня поросшие щетиной, запыленные щеки, Танхум подошел к ней.

– Садись, посидим немного, – сказал он Фрейде, взяв ее за руку.

Она вырвала руку, схватила корзину и в сердцах стала срывать кукурузные початки.

– Что тебе надо? Чего пристаешь? Убирайся! Не мешай работать!

Танхум двинулся за ней.

С картофельного поля доносились отрывистые приглушенные голоса. Танхум огляделся, прислушался и вдруг, стремительно кинувшись к Фрейде, схватил ее в свои объятия.

– Я… Я к тебе пришел… – бормотал он.

– Отпусти! Перестань… Кричать буду…

У нее перехватило дыхание, в глазах потемнело, кровь хлынула к лицу, ударила в голову. Стиснув зубы, вырвалась она из цепких рук Танхума, до крови исцарапала ему лицо и руки, но он ее не отпускал.

Обессилев, женщина вздрогнула и беспомощно опустила руки.

Кукурузные стебли закачались, зашуршали листьями, будто кто-то прошел рядом.

6

Домой Фрейда пришла к вечеру. Уже темнело. Она никому не могла смотреть в глаза. Ее жег позор. Чтобы никто не видел ее заплаканных глаз, синяков и царапин на лице – следов поединка с Танхумом, – она избегала встреч с соседями.

Заслышав ее шаги, к ней навстречу выбежал встревоженный свекор.

– Почему так поздно? Я уж не знал, что и подумать… Что с тобой?

– Ничего, – еле слышно ответила она.

– Ты что-то скрываешь от меня? С Рахмиэлом недоброе стряслось?… – встревожился старик.

– Нет, нет! Господь с вами, я просто задержалась… Хозяин потребовал лишнюю можару кукурузы собрать и нагрузить… вот я и задержалась.

Фрейда тихо подошла к постели сынишки. Он спокойно спал, женщина стала стелить свою постель.

– Почему ты не ужинаешь? Что с тобой? Скажи! – тревожился Бер. – Не приведи господь, не заболела ли ты? Голодная небось. Иди поешь.

– Я очень устала и ничего не хочу. Хочу только скорее лечь.

Как Фрейда ни старалась скрыть от свекра свое душевное смятение, он чувствовал, что она чем-то сильно расстроена. Ночью он подходил к ее постели, слушал, не стонет ли она. Она притворялась спящей.