Три буквы Б, или Брызги боли Бульдога

В какой-то момент Степану Ищенко с его спутниками: Николаем Крайновым и Евгением Мягковым, – даже показалось, что при начале Третьей мировой войны, местный контингент не удосужится изменить свои планы на текущий день. А планирование у аборигенов этой части Земли было связано в первую очередь не с государственной, национальной или хотя бы социальной принадлежностью к человечеству, а именно с климатическими и географическими особенностями отдыха. То есть, в зависимости от температуры воздуха и воды, силы ветра и облачности выстраивалась у них логическая цепочка взаимосвязи между местом отдыха (ведь акватория большая и тихих местечек на побережье хоть отбавляй) и временем суток, отведенных на этот морской рай.

Старлей в душе очень даже сетовал на судьбу за то, что ему приходится в разгар туристического сезона заниматься столь утомительной работой по опросу потенциальных свидетелей убийства. Сразу выяснилось и то обстоятельство, что его, казалось бы, незлобливый характер очень даже отравлен завистью. Ведь при виде довольных жизнью отдыхающих, которые купались и принимали солнечные ванны, релаксируя под палящими лучами солнца с охлажденными напитками в руках и горящими взорами романтически настроенных сердец, Степан сразу становился хмурым и неприветливым.

Прибыв на турбазу оперативники сразу рассредоточились. Степан со стажером зашел в помещение администрации для выяснения служебных обстоятельств данного объекта: режима работы персонала и возможных инцидентов с отдыхающими в последнее время. А Николай Крайнов сразу же пошел в номер, где временно проживали Маня с Тофиком, дабы попытаться вывести женщину на честный разговор. Задумка была такая, что новое лицо, которым лейтенант еще не успел «отсветить» вчера на месте опознания трупа, может ослабить ее подозрительность, чем ему и необходимо будет сразу воспользоваться.

– Здравствуйте, товарищи отдыхающие! – голос Крайнова был вкрадчивым и почти нежным, ведь открытая настежь дверь номера подразумевала полную лояльность проживающих здесь к посетителям.

– Кто к нам пожаловал?! – раздался сонный баритон Тофика, который пребывал после завтрака в гостях у Морфея, отдав предпочтение его кущам вместо отдыха на берегу в составе эскорта своей неутомимой супруги, которая уже двое суток не спала и при этом не подавала никаких признаков усталости.

– Мне бы Марию Васильевну Хачатурян увидеть на пару слов, – речь утомленного высоким температурным фоном лейтенанта не выдавала в нем блюстителя порядка, а гавайка с джинсами, не подтвержденными удостоверением личности, могли бы даже сбить с толку рассеянный взгляд сонного кавказца.

– На всякий случай скажу, что я муж – Тофик никогда не любил двусмысленности, хоть и относился к национальности, которая создана для сюрпризов.

– Очень хорошо! – опер решил не входить в роль туриста, а сразу же достал служебный мандат и, зафиксировав его в развернутом виде на удобном для прочтения информации расстоянии перед глазами оппонента, застыл на несколько секунд, давая тому настроиться на нужный деловой лад.

Глаза супруга отсутствующей в номере жены хоть и пытались выхватить знакомые слова из печатного текста на документе представителя закона, но так и не смогли стать источником информации для головного мозга, пребывающего в режиме стагнации. Сверив изображение на фото с представшим оригиналом, Тофик устало спросил:

– Что еще вам нужно, полиция?! – при всей разбалансированности текущего состояния физиологии он прекрасно понял, что попытки узнать интересующую информацию, предварительно укрытую супругой, представителями уголовного розыска еще будут предприниматься.

– Нас интересует только одно: вспомнила ли ваша жена что-нибудь важное, что могло бы иметь отношение к вчерашнему преступлению?

– Нам бы поскорее забыть все, а вы опять погружаете нас в мир ужаса и тьмы! – пафосное выражение Тофика произвело впечатление только лишь на него самого, вызвав легкую усмешку лейтенанта.

– Все-таки мне необходимо поговорить с гражданкой Хачатурян! – речь Николая стала хоть и не жесткой, но все-таки в ней появились некие металлические нотки, красноречиво свидетельствующие о серьезности намерений.

Лениво обув свои ноги в шлепанцы, Тофик молча направился к балкону, движением головы позвав туда же и Николая. Отгородив свои глаза от яркого солнца запястьем правой руки, он некоторое время рассматривал купающихся и загорающих на песчаном берегу людей.

– Вон она в ярко-желтом купальнике, – указал другой рукой в сторону моря разочарованный в справедливости устройства мира мужчина, – только зря вы надеетесь, что жена что-то от вас скрывает.