Три чайные розы

Андрей удивился – какое глубокое знание жизни в столь юном возрасте! Он хотел сказать ей, что в этих рассуждениях много пошлости и они не имеют к ним отношения, но вдруг задохнулся от какой-то странной разрывающей боли внутри (в последнее время Андрей вообще скверно себя чувствовал – неприятная слабость, одышка) и промолчал. Кроме того, он задумался – а что он в самом деле может ей предложить? Какое будущее их ждет? Не честнее ли позволить ей самой принять решение, не уговаривая и не убеждая остаться с ним?!

Словно вторя его мыслям, Мила произнесла:

– Я не готова ждать, пока ты что-то решишь! К тому же я поняла одну вещь, Андрей: тебе никто не нужен. Вообще никто… Я старалась, хотела, чтобы было хорошо нам обоим, но мы хотим разного… Прощай.

Андрей долго смотрел ей вслед, чувствуя вину, раздражение, нежность, сожаление от понимания, что он всего лишь эпизод в ее жизни, которая только начинается.

…Через несколько дней он увидел, что студенты Петрова и Сапронов теперь неразлучны.

Вскоре после разрыва с Милой Андрей подал заявление об уходе. Ему было невероятно тяжело уходить из университета, но оставаться, переживать эту двусмысленную ситуацию, встречаться со студенткой Петровой было бы еще тяжелее.

…Андрей чувствовал себя совершенно измотанным и усталым, море, Крым, то пронзительное ощущение счастья казались теперь бесконечно далекими.

* * *

Через несколько дней после того, как Юра сбежал из детского дома, поздно вечером раздался звонок. Татьяна открыла – на пороге стоял Юра. Замерзший, понурый. Он сильно кашлял.

– Заболел? – ахнула Татьяна. – Да ты весь горишь, у тебя жар!

Две недели она его выхаживала. У Юры оказалось воспаление легких. В эти дни Татьяне некогда было думать, любит она его или нет, чужой он ей или родной – все прежние сомнения заслонило одно огромное желание спасти, отогреть мальчика.

К Юре приходил доктор – старый профессор медицины, сосед Басмановых по лестничной клетке. Он осматривал больного, выписывал лекарства. Все время Татьяна неотлучно проводила у постели мальчика. Вместе с собакой. «Ты, главное, выздоравливай, а там разберемся, как жить и что делать», – шептала она.

И вскоре Юра выздоровел. После болезни в его отношении к Татьяне что-то определенно изменилось, как будто появилась благодарность.

Однажды он серьезно спросил у нее:

– Охота вам было со мной столько возиться?

Татьяна пожала плечами:

– Охота!

– А почему?

– Потому что волею обстоятельств в тот вечер я была для тебя самым близким человеком, а близких не предают!

Юра надолго задумался.

Когда болезнь миновала, снова встал вопрос о его будущем. В детском доме Татьяне сказали: «Или оформляйте опекунство, или возвращайте ребенка!» Она попросила подождать пару дней, чтобы определиться с решением. Перед разговором с Юрой женщина не спала всю ночь – думала, переживала, а под утро ей приснилась бабушка, которая, улыбаясь, сказала, что Господь не посылает нам испытаний не по силам. «Таня, у тебя все получится!»

Этим же утром Татьяна завела с мальчиком разговор, от которого зависело их будущее.

– Хватит бегать, Юра. Пора принимать взрослое решение.

Юра долго молчал, потом спросил:

– А какие есть варианты?

– Немного. Собственно, два: детский дом, или… – Она замялась, потом решительно сказала: – Я усыновляю тебя и буду тебе матерью. Решай.

И тут в его взрослых глазах появилось что-то детское: растерянность, страх.

– Не отдавай меня, мама! – тихо сказал Юра и заплакал.

Татьяна прижала его к себе, облегченно выдохнула: «Ну вот и решилось!»

Вскоре с гастролей вернулась Маша.

– Что скажешь, сестра? – спросила Татьяна, закончив свое невеселое повествование.

Маша улыбнулась:

– Нормально! Так он мне брат или сын? Ну и дела! Не иначе Клюквин пошутил с того света! Или сделал нам подарок! В общем, хочу, чтобы ты знала: можешь рассчитывать на мою поддержку. Будут проблемы – навалимся кучей и со всем разберемся!

– Спасибо, Маруся! – просияла Татьяна.

Понятное дело, что не все выказали такое понимание, как родная сестра, и далеко не все сочли Татьянин поступок не только благородным, но и осмысленным. Женщине пришлось выслушать доброхотов, суливших ей в будущем «большие неприятности».

Одна из сослуживиц так прямо и сказала Татьяне, поджав губы:

– Вы что, не представляете последствий?! Еще неизвестно, что из этого мальчика вырастет! Можете нарваться на такую наследственность!

– Насчет него, может, и неизвестно, а с вами, уважаемая коллега, уже все ясно! – отрезала Татьяна.

В ноябре она официально усыновила Юру. В семействе Басмановых прибыло. Кстати, в день усыновления с Татьяной приключилась странная история. Забрав документы из паспортного стола, она села в троллейбус и поехала домой. Расположившись у окна, Татьяна услышала, как старушка, сидящая напротив, промолвила, обращаясь к ней:

– Дочка! Тебе добро будет!

– Откуда вы знаете? – улыбнулась Татьяна.

Сухонькая старушка хихикнула:

– А вот знаю! За доброе дело – добро! Закон Божий!

Больше Татьяна спросить ничего не успела, потому что престарелая Кассандра в платке вышла на остановке.

* * *