Три чашки чая

Мортенсон представился, рассказал о своей проблеме и протянул Парви список Чангази. «Очень любопытно, — протянул бухгалтер. — Вы хотите построить школу для детей балти, однако Чангази ни слова мне об этом не сказал. Хотя знал, что я интересуюсь вашим проектом. Очень любопытно…»

Некоторое время Гулям Парви занимал пост директора Ассоциации социального обеспечения Балтистана. Под его руководством на окраинах Скарду были построены две начальные школы, но потом средства, выделяемые правительством Пакистана, иссякли, и пришлось снова вернуться к бухгалтерии. Перед ним стоял иностранец, у которого были деньги на то, чтобы построить в Корфе школу. А перед Мортенсоном стоял самый опытный в подобных делах человек во всем Северном Пакистане, человек, который ставил перед собой такие же цели.

«Я могу еще две недели копаться в бумагах Чангази, и толку от этого не будет, — сказал Парви, обматывая шею верблюжьим шарфом. — Давайте посмотрим, что там с вашими материалами».

ПЕРЕД ГРЕГОМ СТОЯЛ САМЫЙ ОПЫТНЫЙ В ДЕЛЕ СТРОИТЕЛЬСТВА ШКОЛ ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕМ СЕВЕРНОМ ПАКИСТАНЕ, ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СТАВИЛ ПЕРЕД СОБОЙ ТАКИЕ ЖЕ ЦЕЛИ, ЧТО И МОРТЕНСОН.

Якуб подогнал «лендкрузер» Чангази и отвез их к большой стройплощадке на берегу Инда в полутора километрах к юго-западу от города. Чангази возводил здесь отель, пока у него не кончились деньги. За трехметровым забором с колючей проволокой стояло низкое здание без крыши в окружении груд строительного мусора. Сквозь оконные проемы Грег увидел свои стройматериалы, накрытые синей пленкой. Он подергал замок на ограде и повернулся к Якубу.

«Ключ есть только у Чангази-сахиба», — сказал слуга, отводя глаза.

Предусмотрительный Парви достал из кармана кусачки. Неожиданно из-за большого валуна поднялся охранник, вооруженный ржавым охотничьим ружьем, которое больше напоминало музейный экспонат, чем оружие. «Вы не можете войти, — сказал он на балти. — Здание продано».

«Этот Чангази носит белые одежды, но душа его черна», — извиняющимся тоном пробормотал Парви Мортенсону.

А вот с охранником он заговорил совершенно по-другому. Гортанная речь балти вообще звучит довольно сурово. Голос Парви резал слух, словно острое зубило. Бухгалтеру удалось сломить волю охранника. Тот отложил ружье и достал из кармана ключ.

В сырых комнатах заброшенного отеля Мортенсон нашел около двух третей своего цемента и леса. Кровельное железо успело проржаветь. Грег не удосужился провести подробную инвентаризацию того, что привез из Равалпинди, но видел: имеющегося вполне хватало для начала строительства. С помощью Парви он договорился о перевозке материалов в Корфе на джипе.

ГРЕГ НЕ УДОСУЖИЛСЯ ПРОВЕСТИ ПОДРОБНУЮ ИНВЕНТАРИЗАЦИЮ ТОГО, ЧТО ПРИВЕЗ ИЗ РАВАЛПИНДИ, НО ВИДЕЛ: ИМЕЮЩЕГОСЯ ВПОЛНЕ ХВАТАЛО ДЛЯ НАЧАЛА СТРОИТЕЛЬСТВА.

«Без этого человека я никогда ничего бы не добился в Пакистане, — вспоминает Мортенсон. — Мой отец смог построить больницу благодаря Джону Моши, умному и деловому танзанийцу. Парви — это мой Джон Моши. Когда я начинал строить первую школу, то просто не понимал, что нужно делать. Парви показал мне, как добиться своей цели».

Прежде чем отправиться в Корфе, Грег крепко пожал руку Гулям Парви и поблагодарил его за помощь. «Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь, — сказал балти, слегка склонив голову. — То, что вы делаете для детей Балтистана, заслуживает уважения».

* * *

Мортенсон стоял на площадке высоко над рекой Бралду. Погода была великолепной: вдали ясно виднелась величественная пирамида К2. Но Грегу было не до красот Каракорума. Уезжая из Корфе прошлой зимой, он вбил в замерзшую землю колышки от палатки и натянул между ними красные и синие нейлоновые шнуры, разметив план школы. Он оставил Хаджи Али деньги, чтобы тот нанял рабочих из других деревень, которые могли бы вырыть котлован, помочь жителям Корфе вырубить в скалах каменные блоки для фундамента и доставить их на «школьную» площадку. Грег по приезде рассчитывал увидеть вырытый котлован и заложенные в него блоки. Перед ним же на ровной земле лежали просто грубо вытесанные камни.

Мортенсону с трудом удалось скрыть разочарование. Из-за того что он трижды откладывал вылет, в Корфе он попал лишь в середине октября — на месяц позже обещанного срока. Времени до наступления зимы оставалось совсем мало.

На этой неделе можно было уже возводить стены, думал он — и во всем винил себя. Он не может вечно ездить в Пакистан. У него есть жена, ему нужно строить карьеру. Хотелось как можно быстрее закончить строительство, чтобы заняться собственными делами. А теперь из-за зимы все снова придется отложить. Мортенсон раздраженно пнул ногой камень.

«Что случилось? — на балти спросил его незаметно подошедший Хаджи Али. — Ты похож на разъяренного молодого барана».