Три дикаря для попаданки

Расскажи она кому, что видела и что с ней было, никто не поверит, соберут консилиум из профессоров психологии, и здравствуй, дурка, где она станет овощем после местных препаратов.

– Так что?

– Что?

Лиза вздрогнула от испуга, посмотрела на подругу, нет, Камилла тоже не поверит. Но ведь все, что с ней происходило последнее время, БЫЛО. Было на самом деле, она все еще помнит тот запах, грубость ткани, что касалась кожи, шерсть диких псов под ладонью, ее силу, а главное – их троих .

Трех дикарей, что были с ней вместе. Как они брали ее, целовали, как она принимала их члены, ласкала, сосала, облизывала, стонала и срывала голос в крике от мощных оргазмов. А еще ревность и ту последнюю ночь кровавой луны. Как сопротивлялась Арону, как была очарована Каем и уверенным Греем.

Но если она начнет рассказывать, как голая оказалась в незнакомом лесу, а потом ее поймали, держали в клетке, чуть не изнасиловали. Трахали трое братьев, и на глазах отрубили голову начальнику охраны крепости… Нет, она никому ничего не расскажет.

– Как смотришь на поездку к тетке?

– Нет, Камилл, извини, я домой хочу.

Домой действительно хотелось до слез, которым Лиза давала волю ночами, но потом уставала плакать и просила на посту успокоительного. Такое чувство, что из нее вынули душу, скомкали, встряхнули, а на место так и не вернули. Лиза хотела в родные стены, к знакомым и дорогим сердцу вещам.

– Ты поливала мои кактусы?

– Конечно, даже купила новый.

– Значит, перелила и заменила.

Камилла морщит носик, стоя у зеркала, подкрашивает губы, поправляет прическу. Раньше бы Лиза завалила ее вопросами: о том, как слетала на море, для кого крутит кудри. Но все до такой степени, очевидно, что становится стыдно за безразличие.

– Лиз, извини, ну так получилось.

– Камилл, это ты извини, я совсем не своя после всего. Ничего не помню, как в яму провалилась.

Лиза врала, но это было единственное правильное решение.

– Но я очень благодарна тебя, что ты рядом, что все это время не оставляла меня. Спасибо, ты настоящая подруга, да что там, роднее тебя у меня нет человека.

– Ой, Лиз, перестань, я сейчас заплачу, но Марк Адамович говорит, что такое редко, но встречается, словно организм блокирует нервную систему от чего-то более ужасного или, наоборот, после стресса. У тебя был стресс?

Крепко обняв и поцеловав Лизу, Камилла упорхнула в театр на репетицию, высказав все, что она думает о художественном руководителе и коллегах. Девушка медленно поднялась, прошла в душевую, счастье, что она лежала в отдельной палате и за нее не нужно платить, так бы на это ушли все сбережения. И снова нужно сказать спасибо подруге, это она устроила такую роскошь.

Лиза умылась холодной водой, долго рассматривала свое отражение и выбившиеся из пучка на голове длинные рыжие пряди. Лицо осунулось, но худоба ей шла. Веснушек чуть больше или это ей кажется? Провела кончиками пальцев по губам, замечая, что они стали больше и мягче.

Спустила с одного плеча больничный халат, погладила шею и пульсирующую вену под кожей, сбросила его на пол, продолжая разглядывать себя.

Да, это была она , но совсем другая, новая . Задела сосок, накрыла грудь, кожа гладкая и тонкая как пергамент. Странно, неужели лишние килограммы могут уйти за две недели, проведенные в необъяснимом сне?

Талия, бедра, стройные длинные ноги, но больше всего покоя не давала татуировка на запястье. Лилия была разноцветной, хотя Лиза точно помнила: был лишь контур.

Что это значит?

Значит, все, что происходило с ней во сне, было по-настоящему.

Десять дней гнала эту мысль прочь, всеми способами не давая думать и размышлять, потому что могла просто сойти с ума.

Значит, она была там.

В том диком мире, в клетке, в крепости Великих Гуров Запретных земель. Или это снова чья-то странная злая игра, манипуляция и инсценировка? Но тогда в это замешаны все: доктор, подруга, ее коллеги.

Бред. Этого не может быть. Лиза наверняка бы помнила, как набивают цвет на тату.

По щекам потекли слезы, она вспомнила, так всегда, когда вспоминает их . Пальцы задрожали, голова закружилась, стало не хватать воздуха. Вновь открыла кран, стала жадно пить воду и умываться.

Нет, нужно снова попросить успокоительные и домой.

Завтра же домой. Если не выпишут, то она уйдет сама.

Глава 39

Настойчивый звон разрывал тишину, Лиза поморщилась, накрылась одеялом с головой в надежде его прогнать, но он и не думал умолкать. Ей не хотелось вообще ничего, даже открывать глаза, а уж тем более куда-то идти, узнавать причину звона.

Дверной звонок.

Точно, это был он.

И как Лиза могла забыть его звук? Откинула одеяло, посмотрела в потолок, нет, это не Камилла, подружка уехала к тетке, она то ли ногу сломала, то ли корова у нее отелилась, Лиза не запомнила.

Противная трель продолжалась, девушка села, потерла ладонями лицо, убрала волосы, нашла тапочки, слишком резко поднялась, от этого закружилась голова.

– Черт, да что ж это такое?