Три дикаря для попаданки

Грей сдерживал улыбку, он тоже не одобрял этот военный поход в помощь соседям, там не так все серьезно, как Сирвелы говорят. Кай смотрел на Лизу внимательно, его правая рука и плечо были перевязаны, два дня назад он упал с вдруг вставшей на дыбы лошади, и, скорее всего, там был перелом.

А вот Арон метал взглядом молнии и играл желваками на скулах. Он знал, к чему может привести, если Корбыхи каким-то образом захватят земли Сирвелов, а потом могут добраться и до них.

Нет, силы были неравны, его воины дадут достойный отпор, постоянные тренировки, как учили отцы, и готовность ко всему – вот, что всегда было в его приоритетах.

– Ты не понимаешь, ты всего лишь женщина, мы обязаны помочь. Да, к черту, как говорят, в вашем мире, почему я вообще тебе все рассказал и выходит, что спрашиваю разрешения?

– К черту, говоришь? Тогда я поеду с вами, и поверьте мне, пользы от меня будет куда больше, чем от вас троих, вместе взятых, Кай вообще даже в седле сидеть не сможет.

– Ты с ума сошла, женщина?

– Так я, по-твоему, сумасшедшая?

За те десять лет, что они вместе, Лиза научилась манипулировать тремя здоровыми властными мужчинами. Немного женской хитрости, немного капризов, пара ласковых слов, а еще хорошая доля кнута вместо пряника. Камилла бы ею гордилась.

– Я такого не говорил.

– Так я сумасшедшая, да? У вас двое сыновей, Саймона ты муштруешь с пяти лет, хорошо, Рейю еще только три, и ты до него не добрался, я беременна, а вы так просто хотите свалить, помахать мечами, пустить врагам кровь и потешить свое мужское эго. Это я сумасшедшая? Нет, я вас предупредила на полном серьезе, я поеду с вами и всем Корбыхам, вместе с сучками сестрами Сирвел, наступит хана.

– Она все еще ревнует, – это сказал Грей, подмигнул Лизе, та лишь поджала губы.

Конечно ревнует, неистово, каждой клеточкой своего тела, прекрасно понимая, что переживала их мать Анна, потому что это практически невозможно – быть равнодушной и безразличной, живя рядом с Великими Гурами.

А тут еще они все собрались на войну, где будет соблазн, где в каждом городке есть женщины, а у мужчин – темперамент. По телу прошла дрожь, когда она вспомнила, что произошло неделю назад, как они чисто случайно оказались в ее мире, Лиза была выжата, долго отсыпалась, Грей снова улыбнулся, девушка строго посмотрела на него.

Прошла по комнате, шурша длинным подолом платья, провела по волосам, задевая заколку, ту самую, с лилией и изумрудом. Сейчас она знала об Анне больше, а когда нашла ее дневник, спрятанный за картиной с изображением дикого пса, все стало немного яснее, но было место и чуду.

– Лиза?

Резко обернулась, посмотрела в глаза Арона, в них еще был гнев и сопротивление. Но вот девушка охнула, схватилась за живот, стала оседать на пол. Кай с Греем резко поднялись, но Арон оказался рядом первым, подхватив Лизу на руки, прижал к себе.

– Что, что случилось? Где больно?

Сердце взволнованно вырывалось из груди, он порвет голыми руками любого, кто посмеет обидеть его женщину, кто только посмеет тронуть ее пальцем. Но он бессилен перед тем, когда ей больно.

– Все хорошо, малыш капризничает. Отнеси меня в нашу комнату.

Пока они шли по коридорам крепости, Лиза как могла, изображала, что ей больно, продолжая смотреть на мужественный профиль Арона. Уложив ее на кровать, он сел рядом, сжал тонкие пальцы.

– Ты такой красивый.

– С тобой все хорошо?

– Хорошо.

Лиза улыбнулась, потянулась, легко коснулась губами шрама на щеке, чувствуя, как Арон сжал челюсти.

– Точно все хорошо? Ты снова схитрила, чтоб отвлечь меня?

– Я соскучилась, а малыш пошевелился, потрогай сам.

Легко расстегнула платье, открывая круглый животик, а еще ничем не прикрытую грудь. С двумя беременностями было также, постоянное возбуждение, припухшие соски, требующие ласки.

Арон аккуратно накрыл ее живот, задержал дыхание, чувствуя, как малыш шевелится. К этому было невозможно привыкнуть, а от этой женщины, что так внезапно появилась в их жизни, нет сил и желания отрываться. С каждым годом и с каждым рожденным ребенком он любит и желает ее еще больше.

– Ты провоцируешь меня и манипулируешь.

– Как я могу?

Тихий шепот, Лиза поднимается на колени, откинув платье в сторону.

– Потрогай, какая я мокрая, – шепчет на ухо, проводит по нему кончиком языка, по телу Арона бегут мурашки, яйца ломит от боли.

Пальцы мужчины касаются нежной плоти, на них влага, а разум мутнеет от желания. Ухватив за волосы и сжав их кулаком другой руки, впивается в губы жестким поцелуем, насилуя рот Лизы, проникая языком, натирая твердую горошину центра ее удовольствия.

Он всегда такой дикий и одержимый, с трудом контролирующий эмоции и желание рядом со своей рыжей ведьмой, что украла его сердце. Пальцы массируют лоно, по телу идет дрожь, она оседает на них, стараясь увеличить трение, пытается развязать завязки брюк Арона.

Он помогает, освобождает налитый возбуждением ствол, Лиза проводит по нему рукой, открывая бордовую головку, размазывая каплю влаги. Арон путается в одежде, но наконец, скидывает ее на пол, забирается на кровать.