Три дня головной боли

– Ты сам свои долбаные камушки толкай за сколько хочешь, а мне выкладывай баксы! Ясно тебе?

– Не успели мы перегнать камушки в баксы, понятно? Ты же сам торопил встретиться. Не нравятся алмазы – значит, не договорились мы. Ну что – я пошёл?

– А ну стой. Погоди.

Второй заглянул в машину и о чём-то приглушённо заговорил с тем, кто там находился. Потом обернулся к первому:

– Ладно, показывай камушки.

Тот сунул руку в карман и вынул пакетик. Развернул его. Тотчас на его ладони засверкали, заискрились, словно радуга, десятки алмазов. Затем первый протянул один из алмазов собеседнику:

– Теперь твой черёд проверять, если охота имеется.

Второй неуверенно протянул руку, чтобы взять алмаз. И тут же вздрогнул, услышав:

– Эй, всем стоять! Руки вверх! Милиция!

Первый быстрым движением сунул алмазы в карман, пригнулся и бросился к своей машине.

– Атас! Мусора идут!

– Ховайся, хлопцы!

– Это вы ментов привели, паскуды?!

Отовсюду раздались свист, ругань, выстрелы. Все, кто находился на пустыре, бросились к своим машинам. Две дюжины джипов и оба «Мерседеса» рванулись с места. Автомобили заметались среди старого хлама и луж, словно крысы в подвале, заслышавшие шаги человека. Вслед машинам раздались выстрелы. С восточной стороны к пустырю бежали две дюжины парней в камуфляже и масках. С десяток милицейских машин, вереща сиренами, мчались на предельной скорости по периметру пустыря, пытаясь перехватить беглецов.

2

Откуда-то послышался звук разбиваемого стекла. Синяя птица благостного сна тревожно вспорхнула – и улетела. И тотчас нарастающая боль ударила по вискам. Таня проснулась, открыла глаза и сразу застонала. О Боже, сегодня опять этот кошмар. Пытка, бич, проклятие женской половины человечества. Головная боль, причём скорее не болезнь, а специфический признак здоровья. Боль, от которой спастись можно единственным способом: уснуть. Но спать-то больше не хочется. Попробовать принять снотворное? Или анальгин? Да ну – ещё травить химией свой молодой, красивый организм. Попробовать отвлечься, забыть о проклятой мигрени? Каким образом? До выхода на работу ещё три дня. О, ужас…

Таня застонала – не так от привычной боли, как от бессильной обиды на неё, – села к компьютеру и вошла в Интернет. Как назло, никакой почты. А ведь в другие дни, когда запарка, по полсотни писем приходит. Много «спама», хотя и деловых хватает. Но больше всего… от мужчин. – Таня невольно покраснела, вспомнив недавние пылкие письма, адресованные ей. Выключила компьютер – и снова невидимый враг ударил в виски. О, проклятье…

Хорошо, что Зайка сейчас на даче, с бабушкой и дедушкой. Незачем ей лишний раз смотреть, как мать позорно исходит от боли, а может, просто от скуки и безделья. Что касается Александра… Таня вздохнула. Бывший муж, второй по счёту, высокий, статный, сильный человек, в самом деле, умел отвлечь её от мигрени – тем способом, который доступен мужчинам и только мужчинам. Только радости этим не доставлял. Так что ну его подальше.

Может, пойти в спортзал? После физических упражнений мигрень отпускала на пару часов, но во время занятий – хоть волком вой. Нет, туда лучше сходить вечером. А пока – просто сделать зарядку, а потом позавтракать…

Таня сделала несколько упражнений, после чего вышла на кухню, положила еду кошке, затем приготовила себе нехитрый диетический завтрак фотомодели – яйцо всмятку, овощной салат, фрукты и минеральная вода. Поела, вымыла посуду, вернулась в спальню и уныло помассировала себе виски указательными пальцами. Задумчиво посмотрела на всё ещё не застеленную постель и отрицательно покачала головой, словно возражая собственному намерению. Опустилась в кресло. Может, удастся заснуть без препаратов, а если нет, то расслабиться лучше именно в таком положении – полусидя. Вдруг какая-нибудь идея придёт в голову…

Что-то мягкое ткнулось в ногу.

– Мурочка! Хочешь на руки? Ну, иди ко мне, маленькая.

Таня подобрала Мурку на улице полгода назад. Несчастный, грязный серый комочек, подрагивающий от холода, сидел в лужице талой воды, осыпаемый каплями моросящего дождя, под ногами у прохожих, словно просил о быстрой и лёгкой смерти. Молодая женщина подобрала малышку, выходила её. Мурка была непривередлива в еде, аккуратна, быстро освоилась в доме, подружилась с Зайкой и родителями Тани, но с Александром у них отношения не сложились. Едва он входил в комнату, кошка демонстративно поднималась, задирала свой пушистый хвост и, отвернувшись, удалялась в коридор. То ли ревновала, то ли предвидела, что и с хозяйкой этот человек не уживётся. В последние дни, когда Таня отдыхала в Сочи, за Муркой присматривала тётя Клава, соседка с верхнего этажа, и кошка явно соскучилась по хозяйке.

Таня закрыла глаза, мечтательно навевая себе грёзы, предвещающие скорый сон. Мурка тихонько урчала, оправдывая своё имя, и грела своим брюшком хозяйку. Проклятая мигрень, словно стервятник распростёршая над ней крылья и злобно клевавшая в виски, оставила свою добычу и поползла куда-то в угол комнаты.