Три эффекта бабочки

      Даже сегодня, спустя месяц после того злополучного обеда, Скворцова не понимала, почему она сразу приняла на веру слова Верещагиной. Ведь Нелька могла и солгать. Это водилось за ней и раньше. Но тогда понимание того, что у Валерки есть другая не вызвало даже ни малейших сомнений. Почему? Наверное, потому, что она уже давно знала это сама. Она догадывалась, она чувствовала. И видела многие вещи, которые не видеть и не чувствовать было нельзя. Но сознание не хотело принимать очевидное за правду. Оно не хотело мириться с реальностью и всякий раз уводило ее в другую сторону, в прошлое. Туда, где все хорошо, где нет проблем, где нет предательства любимого, где она защищена от внешнего мира и где она всей душой жаждет оставаться счастливой до конца своих дней. Скворцова с определенной долей брезгливости относилась к тем женщинам, которым изменяли мужья. Таких историй в их окружении было множество. И Оля с иронией наблюдала, как ее знакомые и малознакомые женщины переносят адюльтеры мужей. Вели они себя по-разному. Но в их с Валеркой кругу ни одна несчастная не ушла от неверного мужа. Эти куры прощали неверным мужьям их измены или старательно делала вид, что не в курсе происходящего. Конечно, иногда в глубине души Оля сопереживала им, но не уважала их и даже презирала за то, что эти дуры не смогли удержать подле себя своих мужей. Скворцова боялась даже думать на эту тему, потому что сама не знала, как поведет себя в подобной ситуации. Но одно знала точно: она не простит Валерке измену. Никогда.

      Но время шло, а она ничего не предпринимала. И странное дело, всю свою боль, страх, неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне Скворцова направила на ту, которая стала причиной ее страданий. На свекровь. Это Ларочка произвела на свет мужчину, который предал их любовь и нанес ей такую страшную рану. Это Ларочка воспитала Скворцова во вседозволенности. Это Ларочка не объяснила сыну, что семья – это самое главное в жизни, в то время как сама меняла любовников как перчатки, а теперь обхаживала Петрушу Усольцева. Именно свекровь вертела Валеркой как хотела, покрывала его проделки и настраивала против семьи. Эта старая карга виновата во всем! И видит бог наступит время, когда старуха поплатится за все сполна!

Оля нашла место на платной стоянке и припарковала автомобиль. Прежде чем покинуть салон, она посмотрела в зеркало. Губы растянуты в злорадной улыбке, а глаза блестят ненавистью. Нет, такой муж не должен ее видеть. Скворцова на мгновение прикрыла лицо ладонями, а отняв их, вновь взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела счастливая, довольная всеми и всем красивая холеная блондинка. Мягкая, добрая и покладистая. Очаровательная женщина. Просто душка! А еще великолепная жена и мать. Ну и, конечно, примерная невестка.

5.

– Привет, дорогая.

– Здравствуй, милый. Как долетел?

– Нормально. Как дома? Как дети?

– Все хорошо.

      Привычный поцелуй. Затертые до дыр банальные вопросы и ответы. Все, как всегда. И никаких эмоций: ни радости от встречи после долгой разлуки, ни душевного трепета, ни нежности, ни любви. Да, все как вчера, позавчера и год назад.

      Но на лице Оли блуждала улыбка. Притворно-счастливая. И в который раз за последнее время она подумала о том, что не может вспомнить ту роковую минуту, когда вместо гримасы страдания и горького разочарования она надела на себя маску, изображающую счастье. Маску, под которой она надежно скрыла обиду, страх, боль и отчаяние. Наверное, это было то мгновение, когда она, сидя на диванчике в фойе, вышла из оцепенения и подумала о том, что на измене мужа жизнь не заканчивается. Или, когда вместе с Нелькой переступила порог злосчастного кафе и вышла на улицу сделав вид, что ничего страшного не произошло. Или, когда приехала домой и Скворцов, помогая ей снять куртку, с широкой улыбкой на губах поинтересовался:

– Как прошла встреча в верхах? Как там Нелька поживает? Что у нее новенького?

– Да у нее все хорошо. Можно сказать, просто отлично. Пепе наконец соизволил дать ей развод и пообещал, что по-прежнему не оставит ее своими заботами. И будет помогать несмотря ни на что.

– Да уж, – неопределенно хмыкнул Валера. – Только мне что-то в это мало верится. Его патологическая жадность родилась впереди него. Вспомни, как он жался заказать в ресторане целую бутылку «Столичной», когда мы были у них в гостях. Он еще потом долго пытался нам объяснить, что у них, итальянцев, не принято заказывать алкоголь бутылками.

– Ну и что? На Нельку ведь он никогда денег не жалел. И думаю, что он немаленькую сумму отстегнул хозяину борделя, выкупая ее.

– Ну… я бы тоже не пожалел денег на красавицу-модельку, оказавшуюся в затруднительной ситуации. И помог бы девушке выпутаться из неприятностей.

– Правда?

– Да шучу я, шучу, – рассмеялся Скворцов. – Не делай такое сердитое лицо. Ты у меня одна такая красавица, умница и прелестница. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ни одна женщина с тобой не сравнится.