Три еврейских путешественника

От Самоса три дня морского пути до Родоса, где около четырехсот евреев, из коих главные р. Аба, р. Хананель и р. Илия. Далее четыре дня до Допроса[71], где есть община евреев-рабанитов. Кроме того, там находятся и другие евреи – кипрские минеи, или эпикурейцы (41). Израильтяне предают их анафеме везде: они оскверняют канун субботний и соблюдают канун воскресный. Оттуда два дня пути до Корикуса (42), начала земли эдомской, называемой Арменией. Здесь же начинается владение Тороса, обладателя гор, царя Армении (43), и простирается до области дуков[72] и до земли тогармов, которые называются турками. Оттуда два дня пути до Мальмистрасса (44); это библейский Фарсис, лежащий на море (45). До сих пор простирается царство иаванитов, называемых греками. Отсюда два дня до великой Антиохии (46), лежащей на реке Нир, на потоке Иабок, который стекает с гор Ливанских, в земле Хамат. Этот великий город построен царем Антиохом. Над городом возвышается большая гора, окруженная каменной стеной; на вершине горы источник, которым заведует особый приставник и пускает воду подземными трубами во все дома почетнейших жителей города. С другой стороны город окружен рекою. Этот сильно укрепленный город состоит во власти рыцарей поатевинских (47), исповедующих папскую веру. Здесь живет около десяти евреев, занимающихся производством стекла; во главе их р. Мардохей, р. Хаим и р. Измаил. От Антиохии два дня пути до Лега, то есть Лаодикеи, где до двухсот евреев, и между ними р. Хийя и р. Иосиф. Отсюда два дня до Гевала

[73], или древнего Ваал-Гада[74], у подножия горы Ливанской.

Вблизи Гевала живет народ, называемый хашишины (48), который не принимает учения Магомета, а признает своим пророком некоего Канбата: ему эти горцы во всем повинуются на жизнь и на смерть. Зовут его шейх Аль-Хашишин: он их старейшина, и его приказания исполняются всеми безусловно. Место его жительства город Кармос [Кадмос]: это [древний] Кедемоф[75]

, в земле Сихона. Означенные горцы питают друг к другу неограниченное доверие, следуя правилам своего старейшины. Этих людей все страшатся, потому что они готовы убивать даже властителей, если приказано это сделать (49). Земля их обнимает пространство восьмидневной ходьбы. Они ведут войну с эдомитянами, которых зовут франками[76], и с властителем Триполи, иначе Тараблуса Сирийского (50). В недавнее время, в Триполи было землетрясение, причем много туземцев и евреев было погребено под развалинами обрушившихся домов. В то же время подобное землетрясение было и во всей земле израильской, где погибло более двадцати тысяч человек. Отсюда один день пути до другого Гевала[77]; это Гевал Аммонитский (51); там около ста пятидесяти евреев. Город этот состоит во владении семи генуэзских патрициев и их князя Иулиана Ембриако

[78] (52). Здесь недавно нашли место, где было капище аммонитян и в нем мерзость сынов Аммона[79] [идол Молоха] на троне, сделанном из камня и покрытом позолотою, a также фигуры двух женщин, сидящих по правую и по левую сторону трона; a пред идолом – жертвенник, на котором приносились жертвы и совершались курения во времена аммонитян. Здесь двести евреев, во главе которых р. Меир, р. Иаков и p. Симха. Город лежит на берегу моря земли израильской. Отсюда два дня пути до Бейрута или [древного] Берофа[80]

, где живет около пятидесяти евреев, и во главе их р. Соломон, р. Овадия и р. Иосиф. Далее один день пути до Сайда, или [древнего] Сидона[81]; это большой город, в котором живет до двадцати евреев. Близ него, на расстоянии около десяти миль, живет народ, который ведет с сидонянами постоянную войну. Это дугзиины[82], которых называют погаными[83] и неверными: у них нет никакой религии; живут на высоких горах, в расщелинах скал; не имеют ни царя, ни князя, который бы над ними властвовал, свободно гнездятся в своих ущельях, простирающихся до горы Ермон, на расстоянии трехдневного пути. Погрязшие в прелюбодеянии, они берут в жены своих же дочерей. У них есть один праздник в году, когда все мужчины и женщины собираются вместе на пиршество и тут меняются между собою женами. Они утверждают, что душа, выходящая из тела благочестивого человека, входит тотчас же в тело ребенка, который в этот момент рождается; если же умирает нечестивый, то душа его вселяется в тело собаки или другого животного. В этом мнении выражается их глупость. Евреи хотя и пользуются любовью дугзиинов, но между ними не живут, а приходят из них на время только ремесленники и красильщики, для работ или торговли, и, кончив свое дело, тотчас же возвращаются домой. Дугзиины чрезвычайно проворны, необыкновенно легко бегают по горам и высотам, и никто не в состоянии вести с ними войну.