Три факта об Элси

– Нет, – сразу ответила я. – Я лишь хотела сделать ему побольнее, как он сделал Элси. – Я поглядела на подругу. – Да и всем нам.

– Вот вам и ответ, – сказал Джек.

– Прости себе, Флоренс, – попросила Элси. – Ты легко прощаешь других, отчего же так казнишь себя?

– Но я должна кому-то рассказать! Признаться полиции. Я плохой человек. С пороком, с изъяном…

– Что правда, то правда.

Я уставилась на Джека.

– Такова человеческая суть: каждый из нас с изъяном. Людям необходимы несовершенства, изломы, трещины…

– Да? – удивилась я.

– Конечно. Иначе как бы в нас проникал свет?

Элси улыбнулась.

– Нельзя судить о себе по одному случаю. – Джек очень крепко сжал мою кисть, и я почувствовала, что он дрожит. – Этот эпизод не определяет вас.

– А что определяет? – требовательно спросила я.

– Многое, Флоренс, – ответил Джек. – Все остальное.

Мисс Амброуз

Антея Амброуз сидела в японском садике, рассматривая свои ногти. До поездки в Уитби ногти были куда длиннее. Раньше она думала, что у нее будет работа, где можно писать дорогой чернильной ручкой, а не сломанной одноразовой, и кабинет из стекла и хрома, а в нижнем ящике тумбочки будут лежать модные «шпильки». Собеседование, которое пропустила мисс Амброуз, было как раз на подобную должность. Может, имеет смысл им позвонить, вдруг у них снова открылась вакансия?

– Какая вакансия? – поинтересовался Джек.

Только тут мисс Амброуз заметила, что он стоит перед ней, и спохватилась, что произнесла последнюю фразу вслух.

– На должность, – пояснила она. – Я несколько лет назад пропустила собеседование из-за инцидента в «Вишневом дереве» и вот сижу думаю, может, попробовать снова?

Джек присел на скамью рядом с ней:

– Вы действительно этого хотите? Что, если сама судьба заставила вас пропустить то собеседование?

– Вы верите в эту чепуху с роком и фатумом?

– Я верю в долгие секунды, – ответил Джек. – Может быть, тот, кто закрыл для вас возможность сходить на собеседование, помог вам написать собственную историю?

Казалось, ее замешательство забавляет старика.

– По толкованию Флоренс, – продолжал он, – в долгую секунду время как бы замедляется, давая вам лишнее мгновение на принятие правильного решения.

– А вам доводилось переживать такие долгие секунды?

Джек откинулся на спинку скамьи. Его куртка лоснилась на рукавах, на ней не хватало пуговиц, торчали нитки. Надо поговорить с Крисом и подобрать новую. Старики не всегда понимают такую необходимость. Этому Антею Амброуз учили на курсах.

– Как же, – отозвался Джек, – на войне. Я увидел солдата, бегущего с поля боя. Немолодой мужчина, доведенный до крайности. Он повернулся и пошел, просто не мог остановиться.

– То есть дезертировал?

– Дезертиров тогда было очень много, больше, чем принято считать. Страх буквально душил людей. Трудно представить себе такой страх, не пожив с ним бок о бок.

– И что вы сделали?

– Пошел следом. Бежал, пока не поравнялся с ним.

– Вы подали рапорт?

– Нет, я с ним заговорил. Он был сам не свой от страха. Изнурение, холод, голод, повсюду трупы. Куда ни повернись, всюду смерть. Он тосковал по своим детям, которых отчего-то называл по буквам нотной клавиатуры.

– И чем все кончилось?

– Я убедил его вернуться. Кто бы мог поверить, что такое под силу самонадеянному зеленому юнцу вроде меня, но в итоге мы вместе пошли обратно и больше не вспоминали об этом случае.

Мисс Амброуз покачала головой:

– Вам повезло вернуться оттуда.

– Едва не остался там. Была одна ночь…

Он замялся. Мисс Амброуз отвела глаза, чтобы дать ему возможность перевести разговор на другое, но Джек справился с собой.

– Однажды ночью мы провели под обстрелом несколько часов. Уже и не ждали, что это когда-нибудь закончится. Хуже всего был шум. Исчезало чувство пространства, не было тишины. Мы рассчитывали пересидеть и переждать, но пришел приказ наступать.

– И что дальше?

– Приказы надо выполнять, тут выбора нет. Но земля была буквально нашпигована противопехотными минами. Представьте, вот идешь через поле и знаешь, что следующий шаг может стать последним, и сквозь грохот снарядов слышишь свое дыхание. Мы почти дошли до конца поля, почти его пересекли, когда солдат слева оттолкнул меня в сторону. Видимо, что-то заметил… И принял на себя всю ударную волну. Его разнесло в пыль. Он буквально исчез, мисс Амброуз. Вот только что стоял – и нету, будто и не было человека.

Они замолчали. Мисс Амброуз засмотрелась на зарянку, кормившуюся на столике-кормушке: мягкие коричневые перышки, красная грудка, глазки, как кораллы. Антея Амброуз не знала, сколько времени смотрела на птицу, а когда спохватилась, то уже не знала, не привиделось ли ей все это.

– Значит, это и была ваша долгая секунда? – проговорила она наконец.

Джек покачал головой:

– О нет, она случилась, когда я убедил дезертира вернуться.

– Разве? А не когда другой солдат спас вам жизнь?

Джек улыбнулся:

– А как вы думаете, кто меня спас?

Мисс Амброуз почувствовала, как судорога сжала ей горло.

– Не волнуйтесь, здесь лучшее место для воспоминаний.

– Японский садик? Мне казалось, до него никому нет дела!