Три фальшивых цветка Нереальности

Mini-Originy – пушка для Колбинсона. Она стреляет светящимися молниями, которые множатся и разветвляются. У оружия два режима: «Разрушительный» и «Созидательный». Если вам надоест сжигать врагов, можно будет навести порядок в комнате или почесать спину.

Мой Squaster крутился с бешеной скоростью, создавая на конце дула ярко-красную медузу. Она плевалась энергетическими полосками. Чем меньше полосок, тем они мощнее – и медлительнее. Маленькие полоски не такие опасные, зато сыплются из дула обжигающим алым градом.

– Замечательно. Беру.

– Будеф платить картоцькой?

– Моя карточка дома, Зос. Вот. – Я высыпал на стол горсть душ. – Здесь около половины. Остальное запиши на мой счёт.

Зосуа сгрёб деньги в свой бездонный карман.

– Спасибо за покупку, приходите ефё.

– Зося, ты не мог бы попросить кого-нибудь доставить пушки в университет твёрдо-жидкостей? Колбинсону.

– Пфф! Уф не хоцес ли ты сказать, фто профа достали студенты и он рефыл их всех перестрелять?

– Ну, где-то так. Сделаешь?

– Сейцас послю Катти.

– И пускай поспешит.

– Ага. Ты не смотри, фто он сюпленький, – парень бегает как ветер.

Упыри с вампирами очень похожи, но упыри более худые, горбатые и мрачные, однако и более проворные.

Я взвесил в руке Squaster и снова не смог сдержать улыбки.

– А эту вещицу я заберу с собой.

– Ты будеф разгуливать по Аду с этой пусысей? Может, дать тебе пакет невидимости?

– В кредит?

– Да фто ты. Бесплатно. Когда накрыли поставку JJ-180, их стало некуда девать.

– JJ-180? Наркотик времени?

– Ага. Копы, проклятые нарики! Фырнулись и слуцяйно попали в будуфее, а у нас там находился склад.

– Гы.

– Так сто, возьмёс пакетик?

– Не, Зос, спасибо. Да и как можно не потрепать нервы полиции?

– Только давай поосторофнее. А то в прослый раз я из-за тебя цуть не разорился.

– А, ты о том побоище с пожаром? Так было же весело.

– Ну… это да.

Зосуа мечтательно закатил глаза, вспомнив былые деньки.

Я хлопнул его по плечу, попрощался и вышел из бара через «чёрный» ход.

Рядом с моим мобилем, перекрывая выезд, стояли драндулет и два парня в шляпах. Быстро они меня нашли. Значит, я их недооценил. Что ж, тем лучше: люблю достойных соперников.

Я открыл дверь «чёрного» хода и вернулся в секретную комнату.

Зосуа был всё ещё там.

– Сто такое?

– Подержи это у себя. – Я отдал ему Squaster. – Я вернусь за ним попозже.

– Ладно. А…

Но я уже вышел на улицу.

Эти парни в шляпах могли забрать Squaster или попытаться забрать. Сейчас не время для перестрелок. Сначала познакомлюсь с ними поближе… а они, похоже, прямо-таки жаждут со мной пообщаться.

Когда я приблизился к «коню», один из «шляпников» преградил мне путь. Его маленькие глазки – чёрные шарики, пытались проделать в моей голове две дырки.

Я показал ему все свои зубы и сказал:

– Вы позволите?

– Прокатимсся лучше сс нами, – произнёс он со странным акцентом.

– Мама запрещает мне разговаривать с незнакомыми дядями.

– Мы хорошие дяди.

– Ага, – вступил в разговор второй. – Пока те, к кому мы обращаемсся, ведут ссебя хорошо.

– Знаете, я очень привередливый. Без удобств ездить не могу. Вот в вашем мобиле есть стилонер?

– А пойдём, – сказал Первый, – ссам поссмотришь.

Я подошёл к их колымаге и заглянул в салон.

– Ого, настоящее ретро. Всегда мечтал на таком прокатиться.

– Ну так прыгай сскорей, – неискренне улыбаясь, сказал Второй.

– Да, хороший мобильчик… но мне ближе мой «конь». Там и места побольше, и стилонер есть. Так что жаль, ребят, но ничего не получится.

Я лыбился и пускал дым им в физии.

– Сслушай, пёссик, – процедил Первый, – не выпендривайсся и ззалеззай. – Он ткнул в меня чем-то металлическим и с дулом.

Я опустил взгляд.

– Плазмомёт ручной полуавтоматический, да? Что ж, неплохо, но…

– Ззалазь на ззаднее ссиденье! Живо! А ты, – Первый повернулся ко Второму, – ззавяжи ему глазза.

– Только я люблю ехать быстро-быстро, – сообщил я, забираясь внутрь. – Вы прокатите меня с ветерком?

Глазюки Первого выпучились.

– И рты ему ззаклей, – злобно бросил он.

Track 10 “Innuendo”[10]

В их развалюхе было тесно. Она подпрыгивала на каждой колдобине с таким звуком, словно готовилась отойти в мир иной. Её трясло, как эпилептика в припадке. Она скрипела и воняла, и всё время разговаривала – просила двух моих спутников помыть ей бока и побрызгать сиденья освежителем.

Тот, что сидел на заднем сидении и тыкал мне в рёбра плазмомётом, бурчал: «Ззаткнись». На мобиль это не производило впечатления. Он продолжал болтать, а мой «конвоир» механически повторял своё «волшебное» слово.

За рулем сидел тот, которого я назвал Вторым. Водил он хреново. Три «кляксы»-повязки чёрными жвачками облепили мои головы, и я не видел дороги. Но я её чувствовал: каждую неровность на асфальте, каждую воздушную яму я ощущал своим телом.

Нам сигналили со всех сторон. Звуки клаксонов смешивались с дребезжанием тачки, её болтовнёй и бурчанием Первого.

– Может, включишь радио? – сказал я.

Второй что-то произнёс сквозь зубы, но щёлкнул переключателем. Я узнал знакомые аккорды.

– Это же вступление из “Screams are Restricted”.

– Ззаткнись, – буркнул Первый.