Три гинеи

^{115} Насколько номинальным было это открытие, показывает следующий отчет о фактических условиях школ Королевской Академии (К. А.) около 1900 года, где работали женщины. «Трудно понять, почему самке этого вида никогда не нужно предоставлять те же преимущества, что и самцу. В школах К. А. женщинам приходилось соревноваться с мужчинами за все ежегодные призы и медали, при этом нам давали около половины необходимых знаний и еще меньше — возможностей… Ни одной модели не разрешалось позировать женщинам обнаженной в кабинетах рисования… Студенты мужского пола не только работали с обнаженными моделями любого пола в течение дня, но им также давали и вечерние занятия, на которых они могли заниматься под руководством приезжего академика». Студентки считали это «действительно очень несправедливым». У мисс Колльер[551] хватило смелости и социального положения, чтобы сначала встретиться с мистером Франклином Дикси

[552], утверждавшим, что, поскольку девушки выходят замуж, деньги, уходящие на их обучение, тратятся впустую; затем — с лордом Лейтоном[553]; и, наконец, по крайней мере обнаженная натура была разрешена. «Но преимущества вечерних занятий нам так и не удалось оценить…» Поэтому студентки собрались и сняли студию на Бейкер-стрит. «Деньги, которые нам пришлось на это собрать, сократили обеды до почти голодной диеты» (Маргарет Колльер, «Жизнь художника», с. 19–82). То же правило действовало и в Ноттингемской[554]

художественной школе в двадцатом веке. «Женщинам не разрешалось рисовать с обнаженной натуры. Если с живой натурой работали мужчины, мне нужно было уходить в Антикварную Комнату… Ненависть к гипсовым образцам осталась во мне и по сей день» (Дама Лаура Найт[555], «Масляные и жирные краски», с. 47). Но профессия художника — не единственная, доступная вот так номинально. Медицина «открыта», но «…почти все школы, прикрепленные к лондонским госпиталям, недоступны для студенток, обучение которых в основном ведется в Лондонской медицинской школе» (Филиппа Стрэйчи, «Меморандум о положении английских женщин по отношению к английским мужчинам», 1935 г., с. 26).

«Некоторые девушки-„медики“ из Кембриджа объединились в общество, дабы снизить градус недовольства» (опубликовано в «Evening News[556]» от 25 марта, 1937 г.). В 1922 году студентки были приняты в Королевский Ветеринарный Колледж[557] Камден-Тауна[558]; «… именно тогда эта профессия привлекла такое количество женщин, что их число среди учащихся ограничили до 50»

(опубликовано в «Daily Telegraph» от 1 октября, 1937 г.).

^{116},^{117} Стивен Гвинн, «Жизнь Мэри Кингсли», с. 18, 26. В своем письме Мэри Кингсли пишет: «Временами я бываю полезной, но и только, — очень полезной несколько месяцев назад, навещая подругу, когда она попросила меня подняться в спальню и посмотреть ее новую шляпку — ошеломительное предложение, учитывая, что я знаю ее мнение о моем в подобных вопросах». «В письме, — говорит мистер Гвинн, — нет окончания этой авантюры с незваным женихом, но я уверен, что она сняла его с крыши и получила огромное удовольствие от такого приключения».