Три гинеи

Если вы по-прежнему считаете, будто эти определения произвольны и слишком абстрактны, и спрашиваете, кто может точно сказать, сколько денег и знаний необходимо для гармоничного развития души и тела, а также, каким истинным ценностям мы должны служить, а какие ложные — презирать, я лишь могу отослать вас — ибо поджимает время — к двум авторитетным источникам. Один из них уже известен. Это психометр на вашем запястье — тот небольшой прибор, от которого вы зависите во всех личных взаимоотношениях. Будь он осязаем, то походил бы на термометр с ртутью внутри, реагирующей расширением на любые разум или тело, дом или общество. Чтобы выяснить, сколько денег необходимо человеку, используйте этот прибор в присутствии богача; для количества знаний — в присутствии образованного человека. То же касается патриотизма, религии и остального. В ходе таких исследований желательно не прерывать разговор и оставаться вежливым. Но, если вы возражаете, говоря, что подобный метод чересчур субъективен, рискован и может повлечь за собой множество ошибок, признайте в этом случае тот факт, что личный психометр уже стал причиной большого числа неудачных браков и разрушенных отношений с друзьями, и тогда обратитесь к другому авторитету, доступному даже для самых бедных дочерей образованных мужчин. Отправляйтесь в галерею и взгляните на картины; включите на всю катушку радио; зайдите в публичные библиотеки, которые ныне общедоступны. Там вы сможете воспользоваться в своих целях общественным психометром. Поскольку нас поджимает время, приведем только один пример: «Антигона» Софокла

[186] была переведена в виде стихов или прозы человеком, имя которого не столь существенно^{73}

. Возьмите образ Креонта[187]. На его примере можно всецело изучить влияние власти и богатства на состояние души, что уже сделано автором, который в данном случае выступил не только в роли поэта, но и психолога. Взгляните, с какой силой Креонт настаивает на абсолютной власти в отношении своих подданных. Пример подобной тирании гораздо более поучителен, нежели тот, что демонстрируют наши политики. Хотите узнать, какие ложные ценности необходимо презирать, а каким настоящим — следовать? Изучите мысли Антигоны о разнице между родовыми неписанными и государственными законами. Ее слова об обязанностях человека по отношению к обществу гораздо содержательней всего, что могут сказать нам современные социологи. Даже в корявом переложении на английский язык пять слов

[188] Антигоны стоят больше, чем все проповеди архиепископов вместе взятые^{74}

. Но преувеличивать тоже не стоит. Частное мнение остается свободным в частной жизни, и эта свобода — сущность свободы вообще.

Хотя кому-то может показаться, что условий слишком много, а гинея, увы, одна, выполнить их в наше время, по сути, не так уж трудно, за исключением того, что мы должны зарабатывать достаточно денег для проживания — уж законы Англии здесь постарались на славу. Один из них следит, чтобы мы не могли унаследовать много имущества; другой отказывает нам и, надеемся, будет еще долго отказывать в полном равноправии. В таком случае едва ли мы можем сомневаться в том, что наши братья продолжат обеспечивать нас еще много столетий подряд, как делали и до этого, тем, что так необходимо для здравомыслия и успешного противостояния современным грехам: тщеславию, самовлюбленности и мании величия, — то есть насмешками, осуждением и презрением^{75}. Покуда Англиканская церковь отказывает нам в работе (а не допускать она может очень долго!), а колледжи и школы не хотят делиться своими богатствами и привилегиями, мы со своей стороны будем неуязвимы к той преданности и верности, которые подобные богатства и привилегии порождают. Более того, мадам, традиции частного дома, его наследие, накопленное к нынешнему моменту, может помочь вам. Из приведенных выше цитат мы уже узнали, насколько важную роль сыграло физическое целомудрие в бесплатном образовании женщин. Должно быть несложно превратить старую концепцию телесной чистоты в современную — чистоту разума — и понять, что если неправильно было торговать собой, то уж торговать умом — еще постыдней, поскольку, говорят, важна власть разума над телом. И разве те самые традиции не укрепляют нас в противостоянии наиболее сильному из всех соблазнов — деньгам? Сколько столетий подряд мы страдали от права работать каждый день без выходных за 40 фунтов в год, включая питание и проживание? Разве Уитакер не доказал, что половина дочерей образованных мужчин по-прежнему не получают ничего за свой труд? И, наконец, разве трудно нам противостоять таким соблазнам, как репутация, слава и признание, нам — тем, кто столько веков подряд работал, не зная почета, заключенного в коронах и медалях наших отцов и мужей?