Три глаза и шесть рук

— Ну ты и тупой, электорат… На западе у вас море, а на севере крестоносцы. Можно, конечно, и на юг двинуть, но франки как раз туда и направляются, так что особо не отсидитесь. Но это уже ваше дело, а мы уходим! Твое Высочество, давай руку.

Принц с сомнением поглядел на меня. Похоже, он не был уверен, действительно ли я чего-то там сделал или просто поболтался где-то в поднебесье с полчасика.

— Сейчас у тебя очень простой выбор, — сообщил я, наклонившись поближе. — Ты или летишь, или остаешься. Если летишь — через недельку-другую вернешься домой со всей своей киносъемкой. Можем даже на обратном пути завернуть сюда же, убедиться, что с этими землекопами все тип-топ. А если остаешься — это навсегда, я возвращаться уже не стану. На мой век миров хватит… Ну?

Сигизмунд печально вздохнул и взял меня за руку.

— Сударь, мой господин предлагает продолжить ваш поединок, — подал голос переводчик крестоносцев. — Надеюсь, вы не возражаете?

— Он не возражает, — хмыкнул я. — Щас, молитву только прочитаем… Рабан, стартуй.

— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

На миг два мира наложились друг на друга, а потом снова остался только один. И я неожиданно испытал давным-давно позабытое чувство.

Темнота — вот что это было. Я ничего не видел. Впервые после своего «второго рождения» я ничего не видел. Век-то у меня нет, глаза закрыться не могут. И в темноте я вижу, так что даже если залезу в наглухо запертый погреб, то все равно останусь зрячим. Только закрыв чем-нибудь лицо, я получаю сумрак, и то довольно слабый. А здесь… Здесь я словно стал слепым. Вот только как это возможно?

— Олег, ты где, рядом?… — с явным испугом в голосе спросил Сигизмунд. Вопрос звучал очень глупо, учитывая тот факт, что мы по-прежнему держались за руки, как детсадовцы.

— Здесь, здесь… — все-таки ответил я. — Ты что-нибудь видишь?

— Не-а. Темно, как на обратной стороне Луны.

— А ты там был?

— Разумеется! — фыркнул принц. — Там же Лунный Сан-Анхель, вторая столица Солнечной Системы!

— Угу. Везет. Я что-то не пойму, куда мы попали… Почему я ничего не вижу?

Я вроде бы размышлял вслух, но на самом деле спрашивал Рабана. Но симбионт, похоже, тоже пребывал в затруднении — он молчал и делал вид, что его нет.

— Не знаю, что это за место, но нам лучше стоять и не двигаться, пока я немного не отдохну, — посоветовал я. — Хрен его знает, может, тут в одном шаге пропасть…

— А шлем можно снять? — попросил принц. — Он мне шею натирает…

— Терпи. Вдруг тут и воздуха нет? Может, это действительно какой-нибудь астероид…

— Эй, патрон, я все выяснил! — порадовал Рабан. «Ну так колись».

— Просто в этом мире зрение не действует. Тут отсутствует само понятие «свет».

— То есть как? — От удивления я даже спросил вслух.

— Что — как? — не понял Сигизмунд.

— Не обращай внимания, это я сам с собой.

— А что тут удивительного, патрон? Ты ведь уже был в мире, где нет гравитации, почему бы не быть и такому, в котором нет света? Но в одном ты прав — задерживаться здесь не нужно. Направление тут действует, но оно же зрение заменить не может… Мало ли кто здесь водится — вдруг такие дяди, которые нас пальцем раздавят? Здесь ведь все слепые…

— Угу. Твое Высочество, камеру можешь не включать, здесь она не заработает.

— Почему?

Я объяснил. Принц, как и я, не сразу поверил, что такое возможно, но потом вспомнил мир с планетами-чашами, и успокоился.

— Эй, патрон, я уже готов. Можем прыгнуть в любой момент.

«Ну а чего тянуть-то? Начинай переброску».

— Слушаюсь, патрон! Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалассаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!

Резкая вспышка. На самом деле мы просто переместились в другой мир, но переход от абсолютной тьмы к яркому свету оказался слишком резким. Мы очутились на вершине здоровенного валуна. Скорее даже небольшой скалы. Вокруг насколько хватало глаз простиралась каменная равнина светло-оранжевого цвета, кое-где украшенная валунами, похожими на наш.

— А тут жарковато! — присвистнул Сигизмунд, взглянув на термополоску в рукаве скафандра. — Да, тут шлем тоже лучше не снимать…

— Сколько там? — заинтересовался я.

— Почти восемьдесят по Цельсию. Круче, чем в пустыне Атакама.

В это я поверил. Солнце над головой выглядело каким-то распухшим, а воздух подрагивал от жары. Я почесал второй локоть на правой нижней руке и в очередной раз порадовался своей нечувствительности к неприятным температурам. Очень, знаете ли, помогает при моем образе жизни. Вот, помню, пару недель назад мы побывали в версии Земли, в которой Солнце давным-давно погасло. Вот уж где холодина…

— А это кто такие? — задумался Сигизмунд, включая свою камеру. — На людей непохожи…

Я повернулся в указанном направлении… Метрах в пятистах к… какой-то стороне света виднелись уродливые фигурки, занятые каким-то непонятным делом. Штук тридцать.

— Не знаю, кто это, — прохрипел я. — Но если у них тоже какие-то проблемы, мы сделаем вид, что ничего не видели, хорошо?