Три глаза и шесть рук

— Что? — удивился профессор. — Ну что за ерунда, дорогуша моя? Вас никак не зовут, вы всего лишь эксперимент. Очень удачный, надо признать, хотя и довольно строптивый,но, если честно, было бы странно ожидать чего-либо другого… Или вас интересует что-то иное?

— Я говорю о том, кем я был раньше. Вы ведь не собираетесь отрицать, что вы вложили в это тело мозг? Нес па, профессор?

— У вас отвратительный французский, дорогуша моя, — поморщился Краевский. — Так вас интересует ваше прошлое… Весьма странно — я полагал, что воспоминания не должны сохраниться…

— Они и не сохранились.

— Тем более. А вообще, какое это имеет значение? Пожалуйста, не воображайте всяких ужасов, вроде того что я убил предыдущего владельца или что-то вроде этого… Я всего лишь сумел вовремя подсуетиться и успел извлечь мозг до того, как начался процесс разложения. Это как с донорскими органами… кстати, насколько я помню, большая часть вашего бывшего тела как раз и пошла на донорские органы. Вы ведь не будете разыскивать теперешнего владельца вашего сердца, почек и тому подобного? Так какая разница, чей это был мозг?

— Профессор, к чему это словоблудие? — Я нетерпеливо клацнул зубами. — Если вы невиновны в моей смерти, зачем тогда что-то скрывать? Просто расскажите все, что вам известно обо мне, и больше я вас не потревожу.

— Ну… — задумался Краевский. По-моему, убедительных аргументов у него больше не было, поэтому он неохотно кивнул и продолжил: — Да, вы правы, я действительно кое-что о вас знаю. Правда, не очень много… Насколько я помню, вам было что-то около тридцати лет и вы служили лейтенантом морской пехоты… Скончались во время увольнения на берег — сбиты водителем «газели» при переходе дороги. Да, если интересно, водитель остался жив-здоров и долго потом рассказывал какую-то чепуху, насчет того что у него, мол, машина сама прямо на вас поехала, а он тут и ни при чем… Не здесь, кстати, а в Питере. До сих помню, ноги — месиво до самого паха, а вот выше все целехонькое, любо-дорого полюбоваться. Врачи некоторое время еще пытались вас воскресить, но, как говорится, не судьба… Вот я мозг-то и заполучил. Все очень удачно сложилось — я как раз в ту больницу заглянул, уже уходить собирался, да вдруг словно подсказал кто — взял и вошел прямо в ту палату, где вы лежали. Как чувствовал…

— Родственники, друзья?

— Никаких. Почему, кстати, и не возникло проблем с органами — никто вас хоронить не спешил. Среди сослуживцев близких знакомых не было, все родственники где-то на Дальнем Востоке. Кажется, на Камчатке… Вы вроде бы оттуда родом. Да и там, кажется, вас никто не ждет. Особенно теперь… — Краевский противно хихикнул.

— А имя? — сохраняя каменное спокойствие, осведомился я. — Как мое имя?

— Имя… Имя я запомнил. Правда, только потому, что уж больно у вас фамилия необычная, трудно такую забыть. Вы, дорогуша моя, при жизни были известны как Олег Бритва. Конечно, встречается и не такое… Вот, помнится, был у меня один знакомый, так во всех документах в его фамилии первую букву заменяли на многоточие — иначе цензура бы не пропустила. Но это так, к слову. Отчества вашего я не помню, уж простите старика…

Я его не слушал, Я пробовал на язык свое новое… хотя нет, старое имя. Фамилия, что называется, попала в точку и удивительно мне подходила. Бритва! Действительно, в новом теле я похож на ожившую бритву. И имя хорошее — Олег. Мне всегда нравилось это имя… теперь-то понятно почему. Что ж, надеюсь, Магнусу Рыжебородому этого будет достаточно.

— Поздравляю, патрон. Теперь мы можем уходить?… — встрепенулся где-то внутри Рабан.

— Не торопись.

— Что вы сказали, дорогуша моя? — встрепенулся профессор.

— Да вот хочу спросить, профессор, вы что же, заранее знали, что я сюда приду, и подготовились?

— Подготовился, конечно, подготовился… — рассеянно пробормотал Краевский. — Ну а насчет того, знал ли я… Знал — не знал, какая разница? Чувствовал, скажем так…

Видите ли, когда вы бесследно исчезли с базы, я долгое время размышлял, куда бы вы могли направиться. Следочков-то вы, конечно, не оставили, но у меня снова будто видение какое-то было — меня известили откуда-то, что вы сюда заявитесь, и все тут! Вы в предчувствия верите? Вот у меня такое и было…

Я-то знал, что это у него за предчувствие такое, — Серый Плащ нашептал, кто же еще… И как он только ухитряется все это проворачивать?

— Шанс, конечно, был не слишком велик, но ведь он был, разве нет? — продолжал рассуждать Краевский. — И ведь я же оказался прав! Вы здесь, дорогуша моя, хе-хе-хе…

— Угу. Исчез с базы? А откуда вы об этом знаете? Вы успели побывать на базе, профессор?

— А как же! — возмутился Краевский. — Что же я, по-вашему, просто так все это затеял?!

— Что затеяли?

— Как? Ну все это… освобождение Палача, похищение вас, дорогуша моя…

Я на миг остолбенел. Я просто не мог поверить в то, что только что услышал.

— Профессор… вы имеете в виду, что это ВЫ?! ВЫ сделали все ЭТО?!