Только ресурсосберегающие технологии и только вещи, служащие человеку буквально столетиями. Такой должна стать экономика на нашей планете и тогда Человечество никогда не погибнет, ну, а каким оно станет через миллион лет, то на этот вопрос могли дать только Старейшие. Так далеко в будущее я не заглядывал. Мне и в настоящем дел хватало. Правда, начиная с двадцатого октября наша жизнь стала намного веселее. Из Советского Союза во Францию приехало чуть больше двух с половиной тысяч человек, в том числе и дети. Всем им предстояло теперь жить и работать в Пуаси дю-Индустриаль, а потому и мы все также перебрались из Парижа, где жили в Шестнадцатом округе, в этот городок. Для русской колонии строились особые коттеджи, с куда большими приусадебными участками. Если у всех остальных жителей Пуаси дю-Индустриаль приусадебные участки имели размер в двадцать соток, которые Дидье считал излишне большими, то в русском районе они были по пятьдесят соток и мы с моей королевой, как только для нас был построена огромная вилла в три этажа, стоящая на участке площадью в тридцать гектаров, тотчас вооружились лопатами и принялись разбивать фруктовый сад, виноградник и сажать под зиму чеснок.
То же самое, якобы глядя на нас, принялись делать и все остальные мои «друзья-французы», причём с ничуть не меньшим мастерством. Какое же это было всё-таки удовольствие засаживать свою латифундию. Витюша, главным лозунгом которого, как и у моего первого сына, родившегося в другой моей жизни, было громкое и требовательное: – «Я сям!», помогал нам сажать фруктовые деревья и основательно подращенную виноградную лозу, поливал их из маленькой леечки и звонко кричал: – «Я сям!», когда кто-то из нас пытался ему помочь. Помощников у нас хватало, ведь из Советского Союза в Париж приехали многие наши друзья и это была не иммиграция, а норма новой жизни, которую мы все строили тихо, исподволь и без остервенелости. В их числе был и Михаил Вигриянов, советский инженер, который также изобрёл роторно-лопастной двигатель, но куда более примитивный. Он стал генеральным конструктором моторного завода и одним из тех немногих людей, кто был посвящён в тайну моего удивительного возвращения в прошлое, причём рассказал ему об этом, по моей просьбе, сам Андропов. Это обстоятельство очень сильно сблизило меня с ним, как и с Карлом Фридриховичем, с которым мы давно уже были на ты. Он даже поселился в нашем посёлке «крупных землевладельцев».
Флайеры мы решили начать производить через три года, после того, как я добьюсь первых успехов в Штатах, но какими они будут, эти успехи, я пока что даже не представлял себе. Хотя мне и предстояло вскоре, но не ранее, чем через год, когда компания «Картузов Индустриаль» заработает на полную мощность, ехать в Америку, во Франции я обустраивался самым капитальным образом и вообще решил, что полгода, как минимум, мы можем жить и в предместьях Парижа. Поэтому и латифундию мы обустраивали капитально, с таким расчётом, чтобы излишками урожая кормить всех наших друзей. Ивон и особенно Нинон очень понравился «День морковки», для которого нам прислали из Советского Союза чуть ли не полный борт баллонов, банок и крышек к ним. Картузовские разносолы и особенно грибы, понравились всем моим французским друзьям, включая даже генерала Паскаля. Ну, с ним всё и так было ясно, он же сын фермера и вырос в деревне. Зато Жан-Кристоф был очень удивлён, когда узнал, что я умею делать отличное вино. Именно он привёз нам саженцы винограда и заверил меня, что уже через три года, на четвёртый, мы сможем собрать первый урожай. Узнав, что виллы с участком земли от десяти до тридцати гектаров мы не продаём комсоставу компании, а сдаём в аренду по смешным ценам, пользуясь случаем, он тут же стал нашим соседом и чуть ли не весь свой участок засадил виноградом, но, тем не менее, был очень удивлён, когда увидел, что я сажаю виноградную лозу вокруг самой виллы с таким расчётом, чтобы именно виноград, а не плющ, затенили это красивое здание из поликарбона. Вот такая жизнь началась у нас в городке Пуаси дю-Индустриаль.
Глава 17
Негритюд по-сенегальски