Три грации на обочине

– Представление решила устроить? Запомни на будущее, унижая других, ты унижаешь себя, при этом выглядишь вульгарной хамкой.

– Да что ты себе позволяешь! – привычно наехала на него Искра, потирая локоть. – Чего взъелся? Больной…

Не ограничился Митя грубостью, он резко припер ее к холодной стенке, она даже непроизвольно ойкнула, ударившись спиной, и процедил в лицо:

– Что надо? Ну, говори! Ты же зачем-то подошла к нам.

– Хотела сказать, что я перевоспиталась, – съязвила Искра.

– Вижу, – скептически произнес он. – Но я передумал, забудь мои условия, как и меня. Перевожу с русского на русский: держись от меня подальше.

– Не поняла! – взяла агрессивный тон и она. – Ты меня (!) променял на какую-то мошку? Не стыдно с дешевкой в свет выходить?

– Ведешь себя как дешевка ты! – гаркнул в лицо ей Митя. – Свет… Надо же! Что ты о себе возомнила? Если свет состоит из таких, как ты, я предпочту тьму.

Ни разу она не видела его агрессивным, даже когда он привез ее к родителям и объяснял им, чему следует научить дочь. Сейчас Митя излучал нечеловеческое спокойствие, чем и пугал Искру. Он должен был вернуться за ней, он же обещал! Обещал и не вернулся ни через месяц, ни через два. Что-то произошло, иначе откуда взялись эти кардинальные перемены? Искра задрожала, в ее планы не входило его терять, потому и тон смягчила:

– Митька… Ты меня удивляешь. Что случилось?

– Ты тоже меня удивила, еще как! После того, что я узнал, видеть тебя не желаю, но рад, что это случилось до того, как я женился на тебе.

– Интересно, что же ты узнал?

Отпустив ее, Митя достал из кармана смартфон, быстро что-то нашел и поднес его к глазам девушки:

– Смотри. Узнаешь? Это ты называешь перевоспитанием? Или скажешь, фотки монтаж? Так у меня видео есть. Показать?

Он проводил пальцем по смартфону, и фотографии мелькали, как в клипе… М-да, камасутра в лучших традициях храмов Каджурахо. У Искры глаза стали квадратными, ведь она видела не скульптуры, а себя! Себя с одним парнем, познакомилась с ним в стриптиз-клубе, он такой… у него одни мышцы, как у статуи Давида во Флоренции. Сначала они долго гуляли по городу, пили шампанское, веселились, потом завалили к нему и оторвались. Они были одни… Или не одни? Зачем эти фотки, видео? Кто-то ведь подло снимал, когда… Невыносимо было смотреть на собственный загул в руках Мити. Искра отвела взгляд в сторону, отчего он разозлился еще больше и стал орать:

– Нет, смотри!.. Не нравится? Странно! Думаешь, после этих картинок я буду с тобой? Ты за моей спиной… Так кто дешевка?

Ей хотелось сквозь землю провалиться, она отдала бы все, чтобы вернуться в тот день. Эти кадры… ошибка, глупость, но тогда ее мучило уязвленное самолюбие. Ну, правда: родным-знакомым объявили о скорой женитьбе, и вдруг он привозит Искру к маме с папой, условия идиотские выдвигает: кастрюли, уборка, глажка – это что, главное в жизни? В конце концов, у него есть деньги, найми домработницу и живи, как белый человек. Он же решил все заботы свалить на жену – это дискриминация! А тут знакомые заклевали: когда же свадьба, ждем-с не дождемся.

Разумеется, Искра наплевала на мастер-классы от мамы и окунулась в праздничную атмосферу – бары, клубы, тусовки. Ну, оторвалась чуть-чуть… как бы сказать… от досады на Митьку, она нуждалась после позора в восхищении, поклонении, разрядке. Искра не дура, не собиралась она вступать ни с кем в долгосрочные отношения, умные выходят за состоятельных, перспективных и надежных мужчин – как Митя. И такой облом! Кто же снимал секс на камеру? Однако глупо задаваться вопросами, которые останутся без ответов, сейчас важен Митя, а он вне себя, нужно добиться прощения.

– Это… это было давно, – жалобно заблеяла Искра. Чувствуя собственный крах, она воспользовалась излюбленным средством – ложью. – Просто кто-то воспользовался сейчас… Ты же сам говорил, все, что до тебя…

– …меня не волнует, – закончил он фразу. – Да, говорил. Но до! А снимки сделаны, когда мы договорились о женитьбе. Эти кадры гуляют в Интернете!

– Что?! Как гуляют?! Не может быть…

Ничего себе! Новость убийственная, то-то она замечала смешки украдкой, непонятные переглядывания и перемигивания, пошлые намеки… Значит, эту мерзость многие видели. Искра хватала ртом воздух, словно от асфиксии, а он жестоко добивал ее:

– Ты не знала, что после помолвки не прыгают в постели к другим мужикам? Неужели? Тем более мне не нужна безответственная индюшка, не имеющая понятия об элементарных правилах между людьми. Гуляй, свободна теперь.

Митя взялся за дверную ручку, чтобы войти в клуб, но обернулся, бросив последний взгляд на Искру – лучше б он этого не делал. Столько презрения отпечаталось на лице человека, которого она любила. Он зашел внутрь…

Оставшись в одиночестве на пороге сверкающего огнями клуба, покинутая и униженная, оскорбленная и раздавленная Искра сползла по стене. Ей стало нехорошо, боль стиснула грудь, коленки подкосились. Несколько минут она так сидела, переживая шок и не чувствуя холода. Продолжать веселиться назло всем… нет, невозможно. Надо срочно уехать из города, где ее знают.