Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

Ну, скажем, три года в институте изучались критерии чистоты бутылок, машин и оборудования для розлива пищевых продуктов. Два научных подразделения в полном составе бились над проблемой, которую две толковые домохозяйки решили бы за полчаса. И еще, предположим, две недели понадобилось бы для того, чтобы изложить мнение домохозяек непонятным языком трактатов. Но не три же года!..

В прошлом году институтом были опубликованы «Методические рекомендации по диетотерапии для больных ожирением». Одиннадцать сотрудников, которые шесть лет сочиняли эти рекомендации, свято чтут своих предшественников. Во всяком случае, они сумели добросовестно и с небольшим количеством искажений переписать те самые принципы лечебного питания, которые были обнародованы в институте четверть века тому назад.

Но все это хоть и приметные, а частности. В целом же мощная колонна ученых дружно шагает в ногу, но — на месте. За минувшие шесть лет на 117 исследований израсходовано 18 миллионов рублей, однако в практику, по данным самого института, внедряется не более трети. Да и те внедряются скорее по долгу, чем от восторга, поскольку приоритетные работы здесь единичны, а открытий и патентов вообще нет.

Конечно, горько сознавать, что нет патентов и, следовательно, нечего продавать за границу. Зато приятно докладывать, что и покупать за границей уже нечего. По той простои причине, что пятая часть уже приобретенного импортного оборудования пылится без толку, а еще треть используется меньше десяти процентов рабочего времени. Полярограф стоимостью в 2250 рублен действовал на благо науки всего семь часов за пять лет. Но и эти семь часов — не проблеск рациональности, а скорее почтение к импорту. Отечественный же прибор для электрофореза ценою в четыре тысячи — тот вообще не работал ни одной минуты.

Да что полярограф! Обычные аналитические весы, на которых надобно взвешивать реактивы для точных растворов, врут так, что их забраковали бы даже на рынке. Ученые сокрушаются, зато институтские повара ликуют. Когда их хватают за руку по поводу недовложения продуктов питания, из-за чего лечебные диеты превращаются в филькину грамоту, повара режут с плеча.

— Значит, вам мухлевать с облепиховым маслом можно, а нам со сливочным нельзя? А мы ведь тоже носим белые халаты!

Но это явная натяжка: халаты у здешних поваров, в лучшем случае, серые. А грязь на кухне такая, что показать бы ее пациентам, и лечебное голодание стало бы абсолютно безболезненным.

Впрочем, оно и так не слишком обременительно. Многоместные палаты столь туго набиты конками, что протиснуться между ними могут только хронические дистрофики. Правда, строится новый корпус института. Создана даже специальная группа из восьми человек во главе с заместителем директора. В ее обязанности входит технический надзор за новостройкой. И надо отдать группе должное: она успевает все сооруженное осмотреть многократно. Да и как не успеть, если в минувшем году было освоено капиталовложений меньше, чем выплачено зарплаты группе надзора! А поскольку служебное рвение в институте еще не успело стать продуктом достаточного потребления, то группа надзора была поощрена и премией — более полутора тысяч рублей.

Народные контролеры выявили также приписки, перерасход зарплаты, «полевые» для сугубо городских командировок, солидные испарения спирта из герметически закрытых емкостей — но все это уже гарнир. А посредине главного научного блюда возлежит круглый, как три толстяка, нуль, слегка политый соусом наукообразной отчетности.

Но будем справедливы: не все так неудобоваримо в институте. Как на колпаке здешней раздатчицы, если присмотреться, можно обнаружить светлые пятна, так и сумрачное бытие знаменитого учреждения освещалось зайчиками от двух «люксов».

Эти комфортабельные палаты были оазисом предупредительности и покоя. Ни рядовых пациентов, ни даже членов приёмочной комиссии сюда не пускали — чтобы не расстраивались. Да и вообще «люксы» появились самопроизвольно, как прыщи без критериев чистоты. Распоряжался «люксами» исключительно заведующий клиникой — разумеется, с благословения директора. А избавлялись от ожирения здесь люди приметные: директор крупной автобазы, администратор московского магазина «Подарки», директор сочинского пансионата «Светлана», начальник Крымсовхозвинтреста.

И есть информация, что, точь-в-точь как у А. П. Чехова, попахивало нередко от особо чутких сотрудников хересом и флердоранжем.

А может, и не хересом. Если я не прав, пусть товарищи из народного контроля, обнаружившие хищения спирта, меня поправят.

Вынесем улыбку за скобки

Чуть пониже будут и отрицательные факты, без которых, сами понимаете, фельетон — не фельетон. Однако начать хочется с эпизода вдохновляющего, который лучом положительного опыта осветит назревшую проблему.