Три курицы на Плющихе

Минуту назад, точнее, до разговора с неизвестным начальником, Катя была тверда и не поддалась бы на Яшины уговоры. Но теперь ее страхи обрели определенную направленность. Она представила, что этот разъяренный тип сейчас примчится, чтобы лично расправиться с ней, и решила, что лучше хотя бы на время покинуть голубой автобус. Яшина просьба при этом выглядела вполне достойным поводом и позволяла ей сохранить лицо, хотя бы перед самой собой.

Она пристегнула поводок и открыла дверцу кабины. Яша радостно кинулся наружу и так дернул, что Катя едва не вылетела вслед за ним из автобуса, как пробка из бутылки теплого шампанского.

Кое-как удержав собаку, она выбралась наружу, заперла машину и двинулась вперед. Яша тащил ее за собой, как маленький буксир тащит большую, тяжело нагруженную баржу.

– Кто бы мог подумать, – бормотала Катерина себе под нос, едва успевая переставлять ноги. – Такой на вид небольшой, а силы – как будто всю жизнь проработал в тундре ездовой собакой! Надо будет сказать Ирке, чтобы использовала его способности, хоть покупки, что ли, из магазина на нем возить. И ведь что главное – просился на улицу, как будто у него мочевой пузырь разрывается, а сам и не думает делать свои дела…

В это мгновение впереди по курсу мелькнула тощая уличная кошка.

Яша залаял, как целая стая гончих при виде зазевавшейся лисицы, и рванул вперед с такой силой, что Катерина не удержалась на ногах, шлепнулась с размаху на тротуар и выпустила поводок.

В глазах у нее потемнело от боли и обиды. Кое-как преодолев обе эти неприятности, она поднялась на четвереньки – как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувший в подворотне рыжий Яшин хвост.

– Тетя, тебе больно?

Катерина оглянулась и увидела рядом мальчугана лет семи в оранжевой курточке с надписью «Юные сурки не сдаются» и физиономией, разрисованной зеленкой, как лицо индейского вождя перед битвой.

– Больно, – честно ответила Катя. Она подумала в эту минуту, что в лице этого незнакомого ребенка нашла сочувствие и сострадание.

– Очень больно? – допытывался мальчишка.

– Очень, – вынуждена была признаться Катерина.

– Это хорошо, – удовлетворенно проговорил юный сурок.

– Почему это хорошо? – возмутилась она. – Что в этом хорошего?

– Я позавчера с велосипеда навернулся, – гордо сообщил малыш, – так больно было! А шнурок мне сказал, что это хорошо и боль сделает из меня настоящего мужчину. Тетя, не переживай, из тебя тоже боль сделает настоящего мужчину.

– Я не хочу! – Катя от возмущения даже поднялась на ноги. – А кто такой шнурок?

– Ой ты тундра! – удивился мальчуган. – Шнурок – это все равно что череп. Отец в смысле.

– Здравствуй, племя молодое, – пробормотала Катя, потирая ушибленное колено и пытаясь отчистить плащ.

– А я тоже так коленку рассадил, – продолжал новый знакомый. – Кровь текла – ужас! Потом шнурки зеленкой намазали, щипало – кошмар! Хочешь, покажу коленку?

– Спасибо, – поблагодарила Катерина, догадываясь, что ей оказано высочайшее доверие. – Лучше скажи, ты моего кокера не видел?

– Это который за Дуськой побежал?

– Дуська – это кто? Кошка?

– Ага, – мальчуган пожал плечами, удивляясь, как можно не знать таких простых вещей, – это тети Клизмина кошка.

– А я думала, что она бездомная, – машинально проговорила Катя и тут же переспросила: – Тети Клизмина? Что, фамилия такая у ее хо- зяйки?

– Не-а, – малыш покрутил головой. – Она Ваньке, своему внуку, каждый вечер клизму ставит. Так и кричит в окошко: «Ванька, террорист, срочно кончай джихад, иди сию секунду домой клизму ставить!» Вот ее и называют так – тетя Клизма. А Дуська – ее кошка, только она дома не живет. Зайдет раз в день поесть и снова во двор. Тетя Клизма говорит: пришла за довольствием, ушла за удовольствием.

У Кати от обилия новой информации немножко зачесалось внутри головы. Она чихнула и прервала словоохотливого мальчишку:

– Так что, Яша за этой Дуськой убежал? А ты, конечно, здесь все дворы знаешь. Может, поможешь мне кокера поймать?

Еще свежо было воспоминание, как совсем недавно в погоне за кокер-спаниелем она провалилась в подвал. Не хотелось снова подвергать себя такой опасности, поэтому Катерина решила заручиться поддержкой опытного проводника.

– Помогу, – мгновенно согласился мальчуган, и глаза его заблестели от предвкушения охоты, – а что мне за это будет?

– Мороженое, – ответила наивная Катерина.

– Чего? – мальчишка презрительно оттопырил губу. – Я что, по-твоему, совсем сосунок?

– А чего же ты хочешь, настоящий мужчина?

– Последних хироесов, – не задумываясь, ответил он.

– Что? – Катерина от удивления попятилась. – Кого? Каких таких хироесов?

– Тетя, ты прям как вчера родилась. «Героев», игра такая компьютерная, последнюю версию! Мне шнурки не покупают, говорят, и так много времени за компом провожу, а она у всех уже есть. Даже у Ваньки тети Клизминого!

– Ладно, куплю тебе твоих «Героев», – согласилась Катерина, – только давай скорее собаку искать.