Три лика пламени

— Разве есть более высокое предназначение для любого самоцвета, чем украшать голову самого Владыки Мира? — Голос Королевы разом утратил часть своего очарования.

— Простите за дерзость, Ваше Величество, — в горле мгновенно пересохло, — но свет трех Стихий — не для сокровищниц или даже корон Повелителей Арды, а для всех живущих в Валиноре, как свет солнца или луны, или сотворенных вами, о, Владычица, звезд небесных.

— Скажи, Фэйниель, не принимал ли Ступающий-во-Тьме участия в твоем труде? — Нахмурилась вдруг Вэридэ. А! Вот и лазейка!

— Принимал, Высокая. Более того, он спас мне жизнь, когда я, неосторожно растратив силы, уже близка была к порогу Обители Умерших. — Оставите камни и меня в покое или будете настаивать?

— Что ж, ты сотворила светоносные камни, тебе и решать их судьбу. Но предрекаю я, что Сильмариллов никогда не смогут коснуться нечистые руки, и никакой силе в Арде так просто не уничтожить их. — Прозвучал глубокий голос Короля.

Высочайшая аудиенция явно подошла к концу. Ну и слава Эру, за пол часа в блистающих залах я утомилась больше, чем за подобный же срок полноценной работы в кузнице. Интересно, обратная дорога опять по воздуху?

— Будущее ведомо лишь Единому, Владыка. Благодарю вас, о, Повелители Арды, за милость вашу. — Король и Королева благосклонно кивнули, взмахом руки отпуская меня.

Эонвэ терпеливо выжидал за дверьми. На сей раз, майяр без затей проводил меня до небольших Врат Переноса, ведущих в Валмар. Что ж, оттуда недалеко до жилища Аллана.

* * *

В скромном (сравнивая с Ильмарином) доме Кователя светские беседы не жаловали. Едва лишь моя мрачная фигура возникла на пороге, как трое айнуров, не сговариваясь, засуетились над «дохлятиной» (наставник тоже бывает изрядной язвой). После ледяного совершенства и изысканного высокомерия царствующей четы, явно встревоженные и одетые по-домашнему, Алдор и Аллан с женой казались самыми близкими и понятными существами в Арде. Кементари, возмущенно покачав головой, подала мне кружку с мирувором, в которую я немедленно вцепилась, жадно глотнув бодрящей янтарной жидкости.

— Может, присядешь?

— Спасибо, я постою.

— Придворный этикет не выходит из головы? — Тепло улыбнулась Ивэйн. — Сейчас-то ты дома.

— Не в этом дело, — отмахнулась я, прихлебывая целебный напиток, — просто у меня после милого путешествия в Небесный Чертог болит все, что может болеть, особенно те части тела, о которых в приличном обществе упоминать не принято.

Три пары таких несхожих глаз — серые, зеленовато-карие и черные — сверкнули общим гневом.

— Если кто-нибудь вам особенно неприятен, и вы горите желанием испортить ему жизнь, рекомендую воздушные прогулки на орлах. Свежий воздух, незабываемый вид сверху и непередаваемые ощущения…снизу. Я решительно отказываюсь понимать менестрелей, превозносящих "радость полета". — Буркнула я.

— Расскажи лучше о приеме. — Аллан покосился в сторону маячившей на столе шкатулки.

— Да уж расскажу. Итак, коротко о приеме — брр.

— А почему…разве они…э… — Кователь смущенно замолк, не решаясь произнести вслух нелицеприятные для гордых Властителей Мира догадки.

— Именно. Вдобавок, Королеве взбрело на ум поинтересоваться, не участвовал ли в создании камешков некий неблагонадежный элемент. — По доброй традиции черная бровь «элемента» поползла вверх. Тебе ли удивляться?

— Ты сказала им?

Я виновато посмотрела на Алдора, но Ступающий-во-Тьме и не думал распекать меня за излишнюю откровенность с его старинными недругами. Он расхохотался — так беззаботно и искренне, что Аллан, не удержавшись, хрюкнул в бороду. Смахнув непроизвольно выступившие слезы, Алдор присел на обитый бархатом подлокотник моего кресла.

— …? — Я-то поняла, а вот Ивэйн и наставник, боюсь, не очень.

— Иви, не смотри с такой укоризной, мое душевное здоровье пока еще в норме. Поясняю — любящие родственники усмотрели в камешках мою попытку выслужиться…или, наоборот, очередную каверзу. Этакая подсадная утка. Прошу прощения, Фэйниель… — Айнур мягко коснулся моего плеча.

— Было б за что…С дерьмом, да простят меня гостеприимные хозяева Ильмарина, смешать куда как просто, особенно заведомо слабейшего. Признаться честно, я горько сожалею, что ввязалась тогда в спор. И разбить камни от беды подальше уже поздно: разобиженный Король наложил на них чрезвычайно интересное заклятие: "Не коснуться нечистым рукам и не уничтожить никому в мире". — Передразнила я Манавидана. — Так что, о, Великие, если кто из вас забыл вымыть руки, трогать мое несравненное творение не советую. Да и сама теперь поостерегусь.

— Посмотрим, посмотрим…Иви, Лан, не стойте столбом, присоединяйтесь, любопытно же, что мой братишка припас для нечистых на лапу любителей драгоценностей. — Алдор жестом перенес со стола шкатулку. Мне отчетливо поплохело: в богатое воображение Повелителя Ветров верилось безоговорочно.

— Алдор! — Я попыталась выхватить ларец, не желая испытывать на друге причуды высочайшей мысли.