Три Лжедмитрия

Некоторые из современников говорили, будто вместо царя был убит его двойник. Называли имя поляка Борковского. Бывшие члены польской Ближней канцелярии и Юрий Мнишек старательно поддерживали слухи о чудесном спасении «царя Дмитрия». Бучинский уверял всех, что у убитого не было знака на левой груди, который он видел собственными глазами, когда мылся с государем в бане.

Центром интриги вновь стал Самбор, где после переворота появился человек, выдававший себя за «Дмитрия». Новый самозванец пользовался покровительством хозяйки Самбора — жены Юрия Мнишека. Кажется невероятным, что пани Мнишек могла действовать на свой страх и риск, предоставляя убежище и помощь человеку, слегка похожему на ее зятя. По-видимому, интрига была санкционирована Юрием Мнишеком и царицей Мариной.

Мнишек и окружавшие его люди были пленниками в России. Но, даже находясь в ссылке в Ярославле, поляки имели при себе оружие, челядь, могли свободно передвигаться по городу. Мнишек поддерживал тайную переписку с Самбором.

Следуя указаниям Мнишека, его жена стала спешно вербовать сторонников «царя». Во Львове и других местах польские офицеры получили от нее письма с категорическими заверениями, что «Дмитрий» жив и находится в Самборе.

Достоверно известно, что Михаил Молчанов после бегства из Москвы нашел прибежище в Самборе.

Молчанов происходил из рядовой дворянской семьи, выдвинувшейся в опричнине. В самом начале Смуты Михалка по приказу царя Бориса был бит кнутом на пытке, видимо, за тайные сношения с «вором». Он успел оказать важные услуги самозванцу и завоевал его полное доверие.

Русские послы князь Григорий Волконский с товарищами, выехавшие из Москвы 16 июня 1606 г., произвели розыск о самозванце, объявившемся в замке Мнишеков в Польше. На вопрос, каков новый «Дмитрий» «рожеем и волосом», польские приставы отвечали послам: «…он рожеем смугол, а волосом черен, ус не велик, и бороды выседает и он стрижет; а по-польски говорить горазд и по латыне знает».

Послы настаивали на том, что по всем приметам это Молчанов, и он нисколько не похож на убитого в Москве «вора»: «…прежний был вор Рострига обличьем бел, волос рус, нос широк, бородавка подле носа, уса и бороды не было, шея короткая; а Михалко Молчанов обличьем смугол, волосом черен, нос покляп, ус невелик, брови велики нависли, а глаза малы, бороду стрижет, на голове волосы курчавы, взглаживает вверх, бородавица на щеке».

По пути послы расспрашивали людей, видевших нового «Дмитрия», и те сообщили важную деталь: тот «возрастом (ростом. — Р.С.) не мал». Таким образом, самборский «вор» даже фигурой не был похож на убитого Лжедмитрия I, который был совсем мал ростом.

Все сходство исчерпывалось тем, что у обоих была бородавка на щеке или возле носа.

Волконский брался разоблачить самозванца, говоря, что у «него есть пятно» — старые рубцы на спине, оставшиеся после истязаний на Пыточном дворе, где он был «кнутом бит, и кнутные бои на нем знать» (видны).

Участие Молчанова в самозванческой интриге неоспоримо. Но он был, по сути дела, мелким авантюристом. Среди его сообщников выделялся князь Григорий Шаховской.

Шаховские происходили из сильно разросшейся и захудалой ветви Ярославского княжеского дома. Они не входили в думу и были записаны в княжеском списке Дворовой тетради последними.

Князь Петр Шаховской с сыном принесли присягу Лжедмитрию I после мятежа в Чернигове. Петр был едва ли не первым из князей, попавшим в руки «вора». По некоторым данным, он получил от самозванца боярский чин. Но его имени нет в польском списке «сената».

Сын князя Петра, Григорий, казалось бы, мог рассчитывать на самую блестящую карьеру при дворе «Дмитрия». Но Отрепьев отправил его воеводой в Курск. На свадьбе «Дмитрия» он довольствовался скромной должностью «поезжанина».

Внимание историков давно привлек рассказ Конрада Бус-сова о заговоре князя Григория Шаховского. После гибели Лжедмитрия I Шаховской бежал из Москвы в Путивль вместе с двумя другими лицами. При нем была большая золотая печать, украденная из дворца. В дороге князь доверительно рассказывал людям, что один из двух его спутников — чудесно спасшийся от убийц царь Дмитрий. Григорий остался на воеводстве в Путивле, а два его спутника, отделившись от него, уехали в Самбор.

Оценивая известие Буссова, надо иметь в виду, что он служил Лжедмитрию II и черпал сведения из рассказов тушинских ветеранов. Когда князь Григорий Шаховской явился в Тушино, «вор» даровал ему высший титул «слуги и боярина», видимо, за то, что тот его спас. Такова была официальная версия тушинского двора.

Буссов упоминал о краже Шаховским государственной печати. Однако у князя Григория не было необходимости в похищении печати. Согласно показаниям патера Савицкого, из Москвы в Польшу бежал некий секретарь царя «Дмитрия» по имени Богдан или Иван, который якобы и принял имя Дмитрия. Секретаря Богдана можно отождествить с дьяком Богданом Сутуповым. Сведения о его участии в новой интриге имеют исключительное значение.