Три мешка хитростей

– Вон, Сафо своей бабе жуткие деньги платит, – гундосила Соня, пытаясь вылезти из облегающего ее, словно вторая кожа, платья, – а почему? Знаешь? Ну что эта девка такое особенное делать умеет, а? Вот и не догадаешься!

Мрит хрипло рассмеялась и плюхнулась прямо в туфлях на роскошное розовое атласное одеяло.

– Все как у всех, только она немая!

– Как это? – изумилась Мила. – И кому нужна инвалидка?

– На руки она здоровая, – пояснила Соня, – зато гарантия, что много не натреплет. Во всяком случае, с соседями во дворе сплетничать не станет. Затруднительно на бумажке писать!

Людмила мигом поняла, как поступить. От наркоманки Соньки она уволилась. Взяла в руки медицинскую энциклопедию – сказалось незаконченное высшее образование – и живо подобрала себе диагноз. Детская патология, недоразвитость голосовых связок. Крайне редкая, можно сказать, уникальная вещь. С одним на миллион приключается. Лучшая подруга Рита Костылева, работающая в поликлинике, дала нужную справку, и Люда отправилась в агентство по найму. Ей тут же предложили с десяток мест, но женщина остановилась на двух семьях, выбрав хозяйками Звереву и Виноградову. У одной Милочка убиралась в понедельник, среду и пятницу; у другой – во вторник, четверг и субботу. Людмила не случайно связалась с этими дамами. И в той, и в другой семье не было мужей, женщины жили с детьми, а Мила справедливо полагала, что хозяин не растеряется и залезет к хранящей вечное молчание девушке под юбку.

– Тяжело, наверное, за весь день не произнести ни слова, – покачала я головой.

Люда вздохнула.

– Очень. Первое время прямо невмоготу было, иногда, думала, не выдержу, брошу, но как про деньги подумаю!.. Конечно, и накладки случались.

Она засмеялась.

– Только у Виноградовой работать начала, схватилась за сковородку, а ручка отлетела. Раскаленный блинчик мне прямо на голую ногу шлепнулся. Как заору! По счастью, дома только дочка ее семилетняя была, прибегает, такая встревоженная. Что случилось, да кто кричал? А я уже блин подобрала, слезы утерла и пальцем в окно тычу. Она и успокоилась.

Да уж! Наш человек изобретателен, и в его стремлении заработать ему нет равных, ни перед чем не останавливается:

– Вы хорошо знали Ольгу Леонидовну?

– Конечно, – усмехнулась Людмила, – она меня не стеснялась совсем.

– Хозяйственная?

– Ой, горе, – отмахнулась Мила, – ничегошеньки не умела.

Они с Алисой до моего появления всякую дрянь жрали, полуфабрикаты из коробок. Ольга отродясь готовить не умела, да и некогда ей – целыми днями на работе, вечером прямо падала. Говорила, в операционной чем-то сильно пахнет, спиртом, что ли, у нее аллергия началась, а бросить службу не могла. Но, правду сказать, зарабатывала бешеные тысячи, не нуждалась. Алиску одевала как куклу, питались они великолепно, по два раза в год отдыхать ездили: Турция, Испания, Канары. Машина есть, «Жигули», цвет, правда, противный: ярко-зеленый.

– Она любила сама окна мыть?

– Кто? Ольга? Да вы чего! Ей бы и в голову не пришло. Мне как Алиса сказала, что мама выпала во двор, поскользнувшись на подоконнике, я прямо прибалдела. Что-то тут не так, вы разберитесь как следует.

– Обязательно, – пообещала я, – к ней гости часто ходили?

– Нет, наоборот, крайне редко. Ольга очень замкнутая, даже неприветливая, у нее и подруг-то по сути нет, к Алиске Надя шлялась из первого подъезда, девчонки из класса иногда заходили.

– А мужчины? Не монашкой же она жила? Красивая, молодая…

Людмила опять включила чайник.

– Ольга официально считалась замужем. Муж ее иногда заглядывал, но никаких интимностей между ними не существовало. Работали вместе, в паре. Он хирург, она наркоз дает. У нее был другой кавалер.

Мила замолчала.

– Кто?

Домработница слегка замялась, потом сказала:

– Ну теперь-то и рассказать можно. Помните, рекламу лет пять тому назад по телику крутили? «Коммерческий дом «Просторы»?

Еще бы. Время дикого зарабатывания денег, когда бешеные состояния появлялись буквально из воздуха. Фирма «Алиса», «МММ», «Русский дом «Селенга», «Хопер-инвест»… Где они все теперь? Насколько знаю, их основатели ловко ушли от ответственности и, превратив отданные им беспечными российскими Буратино деньги в доллары, живут припеваючи в разных местах и странах. Хотя, что это я ехидничаю? Сама, между прочим, отнесла в МММ кровные рублики, надеясь получить густой «навар». Естественно, на следующий день финансовая пирамида лопнула, погребя под обломками и мои медные копейки. На память о собственной глупости остались нежно-голубые бумажки, «мавродики», словно в издевку украшенные портретом пронырливого математика. Хотя, чтобы там ни говорили злые языки о Мавроди, он – гений. Сначала ухитрился убедить почти всю страну раскошелиться, а потом додумался пообещать людям вернуть награбленное при условии, что его выберут депутатом. И ведь избрали! Нет, на подобные дела способны только россияне, мои милые, незлобливые, наивные соотечественники.