Три метра над небом. Я хочу тебя

Ну и тип. Паоло появляется в дверях.

— Посмотри, — у него в руках — прозрачный пакет. Он смотрит на меня с укором. — Ты что, не узнаешь? Колечки. Ты помнишь? Это то печенье, что пекла обычно мама, — с медом и орехами. Неужели забыл? Она всегда выкладывала их на радиатор, чтобы они стали мягкими, а мы набрасывались на них, когда нам разрешали посмотреть кино в понедельник вечером.

Паоло вынимает из пакета печененку:

— Никогда не поверю, что ты забыл.

Я прохожу мимо, задев его плечом.

— Да, я помню, но сейчас не хочу. Я иду на ужин.

Паоло недоволен. Он так и стоит с печеньем в руке: смотрит, как я надеваю куртку и беру ключи.

— Ладно, я съем парочку завтра утром за завтраком, договорились?

— Хорошо, как хочешь.

Паоло смотрит, как я выхожу, и переводит взгляд на печенье, откусывает кусочек:

— Ой, черствое…

— Положи его ненадолго в духовку.

Вхожу в лифт и застегиваю куртку. Ну и тоска. Провожу рукой по коротко стриженым волосам и приглаживаю их, насколько это возможно. Колечки — самое вкусное печенье в мире: не очень сладкие и вначале их трудно жевать, зато потом… Они чуть тверже резины, у них чудесный вкус, и там то и дело попадаются орехи.

Мама. Я снова вижу ее на кухне. «Положить в кастрюлю мед, хорошенько перемешать, и, мешая, все время снимать пробу…» Она подносила ко рту ложку на длинной ручке, поднимала чуть прикрытые глаза к потолку, чтобы лучше сконцентрироваться на вкусе. «Надо бы добавить сахара. Как думаешь?» И приглашала меня принять участие в игре: давала мне попробовать с деревянной ложки. Я кивал. Я всегда соглашался с ней. С мамой. С моей мамой. А она напевала: «Тридцать три коровы, тридцать три коровы, тридцать три коровы…». Она снимала красную крышку с сахарницы и, потряхивая, насыпала из нее в кастрюлю сахар. Столько, сколько нужно. Потом водружала крышку на место, ставила сахарницу на полку, вытирала руки о передник в цветочек, усаживалась рядом со мной, и мы вместе смотрели на тесто. «Если ты быстро сделаешь уроки, я дам тебе на одно колечко больше, чем Паоло… Только это между нами». И мы смеялись, она целовала меня в макушку, а я обнимал ее за плечи, сильно-сильно…

Вот блин! Как трудно забыть счастливые минуты своей жизни!