Три мушкетера

Milady was wrong in fearing that Mme. Bonacieux would have any suspicion. The poor young woman was too pure to suppose that any female could be guilty of such perfidy; besides, the name of the Comtesse de Winter, which she had heard the abbess pronounce, was wholly unknown to her, and she was even ignorant that a woman had had so great and so fatal a share in the misfortune of her life.	Напрасно миледи опасалась, что у г-жи Бонасье могут зародиться подозрения: бедняжка была слишком чиста душой, чтобы заподозрить в другой женщине такое коварство; к тому же имя графини Винтер, которое она слышала от настоятельницы, было ей совершенно незнакомо, и они даже не знала, что какая-то женщина принимала стиль деятельное и роковое участие в постигших ее бедствиях.
"You see," said she, when the lackey had gone out, "everything is ready.	- Как видите, все готово, - сказала миледи, когда слуга вышел.
The abbess suspects nothing, and believes that I am taken by order of the cardinal.	- Настоятельница ни о чем не догадывается и думает, что за мной приехали по приказанию кардинала.
This man goes to give his last orders; take the least thing, drink a finger of wine, and let us be gone."	Этот человек пошел отдать последние распоряжения. Покушайте немножко, выпейте глоток вина, и поедем.
"Yes," said Mme. Bonacieux, mechanically, "yes, let us be gone."	- Да, - безвольно повторила г-жа Бонасье, -поедем.
Milady made her a sign to sit down opposite, poured her a small glass of Spanish wine, and helped her to the wing of a chicken.	Миледи знаком пригласила ее сесть за стол, налила ей рюмку испанского вина и положила на тарелку грудку цыпленка.
"See," said she, "if everything does not second us!	- Смотрите, как все нам благоприятствует! -заметила она.
Here is night coming on; by daybreak we shall have reached our retreat, and nobody can guess where we are. Come, courage! take something."	- Вот уже темнеет; на рассвете мы приедем в наше убежище, и никто не догадается, где мы... Ну полно, не теряйте бодрости, скушайте что-нибудь...
Mme. Bonacieux ate a few mouthfuls mechanically, and just touched the glass with her lips.	Г-жа Бонасье машинально проглотила два-три кусочка и пригубила вино.
"Come, come!" said Milady, lifting hers to her mouth, "do as I do."	- Да выпейте же, выпейте! Берите пример с меня, - уговаривала миледи, поднося ко рту свою рюмку.
But at the moment the glass touched her lips, her hand remained suspended; she heard something on the road which sounded like the rattling of a distant gallop. Then it grew nearer, and it seemed to her, almost at the same time, that she heard the neighing of horses.	Но в ту самую минуту, когда она готовилась прикоснуться к ней губами, рука ее застыла в воздухе; она услышала отдаленный топот скачущих коней; топот все приближался, и почти тотчас ей послышалось ржание лошади.
This noise acted upon her joy like the storm which awakens the sleeper in the midst of a happy dream; she grew pale and ran to the window, while Mme. Bonacieux, rising all in a tremble, supported herself upon her chair to avoid falling.	Этот шум сразу вывел ее из состояния радости, подобно тому как шум грозы будит нас и прерывает пригрезившийся нам чудесный сон. Она побледнела и кинулась к окну, а г-жа Бонасье, дрожа всем телом, встала и оперлась о стул, чтобы не упасть.
Nothing was yet to be seen, only they heard the galloping draw nearer.	Ничего еще не было видно, слышался только быстрый, неуклонно приближающийся топот.