Три мушкетера

Миледи кинулась к двери и открыла ее — на пороге стоял д'Артаньян, еще более бледный и грозный, чем Атос.

Миледи вскрикнула и отшатнулась. д'Артаньян, думая, что у нее есть еще возможность бежать, и боясь, что она опять ускользнет от них, выхватил из-за пояса пистолет, но Атос поднял руку.

— Положите оружие на место, д'Артаньян, — сказал он. — Эту женщину надлежит судить, а не убивать. Подожди еще немного и ты получишь удовлетворение… Войдите, господа.

Д'Артаньян повиновался: у Атоса был торжественный голос и властный жест судьи, ниспосланного самим создателем. За д'Артаньяном вошли Портос, Арамис, лорд Винтер и человек в красном плаще.

Слуги охраняли дверь и окно.

Миледи опустилась на стул и простерла руки, словно заклиная это страшное видение; увидев своего деверя, она испустила страшный вопль.

— Что вам нужно? — вскричала миледи.

— Нам нужна, — ответил Атос, — Шарлотта Баксон, которую звали сначала графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд.

— Это я, это я! — пролепетала она вне себя от ужаса. — Чего вы от меня хотите?

— Мы хотим судить вас за ваши преступления, — сказал Атос. — Вы вольны защищаться; оправдывайтесь, если можете… Господин д'Артаньян, вам первому обвинять.

Д'Артаньян вышел вперед.

— Перед богом и людьми, — начал он, — обвиняю эту женщину в том, что она отравила Констанцию Бонасье, скончавшуюся вчера вечером!

Он обернулся к Портосу и Арамису.

— Мы свидетельствуем это, — сказали вместе оба мушкетера.

Д'Артаньян продолжал:

— Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она покушалась отравить меня самого, подмешав яд в вино, которое она прислала мне из Виллеруа с подложным письмом, желая уверить, что это вино — подарок моих друзей! Бог спас меня, но вместо меня умер другой человек, которого звали Бризмоном.

— Мы свидетельствуем это, — сказали Портос и Арамис.

— Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она подстрекала меня убить графа де Варда, и, так как здесь нет никого, кто мог бы засвидетельствовать истинность этого обвинения, я сам ее свидетельствую! Я кончил.

Д'Артаньян вместе с Портосом и Арамисом перешел на другую сторону комнаты.

— Ваша очередь, милорд! — сказал Атос.

Барон вышел вперед.

— Перед богом и людьми, — заговорил он, — обвиняю эту женщину в том, что по ее наущению убит герцог Бекингэм!

— Герцог Бекингэм убит?! — в один голос воскликнули все присутствующие.

— Да, — сказал барон, — убит! Получив ваше письмо, в котором вы меня предостерегали, я велел арестовать эту женщину и поручил стеречь ее одному верному и преданному мне человеку. Она совратила его, вложила ему в руку кинжал, подговорила его убить герцога, и, быть может, как раз в настоящую минуту Фельтон поплатился головой за преступление этой фурии…

Судьи невольно содрогнулись при разоблачении этих еще неведомых им злодеяний.

— Это еще не все, — продолжал лорд Винтер. — Мой брат, который сделал вас своей наследницей, умер, прохворав всего три часа, от странной болезни, от которой по всему телу идут синеватые пятна. Сестра, от чего умер ваш муж?

— Какой ужас! — вскричали Портос и Арамис.

— Убийца Бекингэма, убийца Фельтона, убийца моего брата, я требую правосудия и объявляю, что если я не добьюсь его, то совершу его сам!

Лорд Винтер отошел и стал рядом с д'Артаньяном.

Миледи уронила голову на руки и силилась собраться с мыслями, путавшимися от смертельного страха.

— Теперь моя очередь… — сказал Атос и задрожал, как дрожит лев при виде змеи, — моя очередь. Я женился на этой женщине, когда она была совсем юной девушкой, женился против воли всей моей семьи. Я дал ей богатство, дал ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклеймена: она отмечена клеймом в виде лилии на левом плече.

— О! — воскликнула миледи и встала. — Ручаюсь, что не найдется тот суд, который произнес надо мной этот гнусный приговор! Ручаюсь, что не найдется тот, кто его выполнил!

— Замолчите! — произнес чей-то голос. — На это отвечу я!

Человек в красном плаще вышел вперед.

— Кто это, кто это? — вскричала миледи, задыхаясь от страха; волосы ее распустились и зашевелились над помертвевшим лицом, точно живые.

Глаза всех обратились на этого человека: никто, кроме Атоса, не знал его. Да и сам Атос глядел на него с тем же изумлением, как и все остальные, недоумевая, каким образом этот человек мог оказаться причастным к ужасной драме, развязка которой совершалась в эту минуту.

Медленным, торжественным шагом подойдя к миледи на такое расстояние, что его отделял от нее только стол, незнакомец снял с себя маску.

Миледи некоторое время с возрастающим ужасом смотрела на бледное лицо, обрамленное черными волосами и бакенбардами и хранившее бесстрастное, ледяное спокойствие, потом вдруг вскочила и отпрянула к стене.

— Нет-нет! — вырвалось у нее. — Нет! Это адское видение! Это не он!..

—Помогите! Помогите! — закричала она хриплым голосом и обернулась к стене, точно желая руками раздвинуть ее и укрыться в ней.

— Да кто же вы? — воскликнули все свидетели этой сцены.

— Спросите у этой женщины, — сказал человек в красном плаще. — Вы сами видите, она меня узнала.