Три недели в настоящем

И мы стали разыскивать в карманах у связанных нашими ремнями пленников их телефоны. Мы их, ничуть не сомневаясь, изъяли и Олег сунул телефоны к себе в обширный карман. Машину глушить мы тоже не стали, просто убрали дальний свет. И Сергей, тот что хотел меня ударить, и Петька сели на передние кресла в салоне, создавая видимость внешней безопасности для тех, что в моей квартире. Связанного и ругающегося водителя мы с Олегом оттащили за угол к тому, первому, приваленному к стене без признаков сознания. Чтобы не портили вид. И сами с Олегом встали слева от двери. При открытии нас за ней не будет видно. И мы всегда сможем отсечь одного и захлопнуть дверь перед остальными. В этом плане тоже были свои изъяны, но мы решили, что это из имеющегося, всё-таки лучшее.

А я позвонил, пока позволяло время, Профессору. Надо же было знать, ждать нам помощи или обходиться придётся собственными силами. Димка ответил запыхавшимся, как от бега, голосом:

— Да, Валера! Я тебе послал помощников. Они хорошие ребята…

— Ты в полицию дозвонился?

— Да, всё нормально. Сказали время ожидания пять минут. Должны скоро приехать… У тебя-то как?

Первым подъехал малочисленный полицейский экипаж. Я с удивлением узнал ту самую машину, что отвозила меня в участок ночью две тысячи одиннадцатого года. Серебристо-белая полицейская Нива с номером 044 на борту. Она что, в нашем городе единственная? Нива встала, перекрыв выезд машины моих грабителей. Красные и синие огоньки осветили всю округу.

Экипаж, правда, оказался незнакомым. Лейтенант и сержант. К ним присоединился ещё и водитель. Все были вооружены. Нас это, конечно, немного успокоило. Петя и его друг вылезли наружу.

Лейтенант спросил:

— Кто вызывал наряд?

— Это я! — сказал я. — Ко мне в квартиру вломились трое. У них оружие.

— А тут ещё двоих в машине мы сами задержали. — сказал Олег, указав на угол дома.

Лейтенант с сержантом, прихватив наручники, пошли проверять за угол. С нами остался только их водитель. И он, выключив из кабины маячки, принялся присматриваться ко мне. Но ничего не спрашивал. Не знаю, чего он там хотел увидеть. И раз меня больше ни о чём не спрашивали, я со своими объяснениями лезть не стал.

Потом лейтенант вернулся один и спросил:

— Оружие у них было?

— Нет! — сказали мы все в один голос.

— Так, может, они не причём? Просто оказались не там и не в то время?

— Да, нет же! — возразил Олег. — Один, вон, за Валерой погнался, когда тот выходил из подъезда…

Лейтенант тяжело вздохнул и спросил:

— А кто Валера?

Мне пришлось опять-таки подать голос:

— Это снова я…

* * *

Битва за квартиру продолжалась почти час. На помощь наряду вскоре прибыл один автомобиль с начальством, другой с телеоператорами и ещё «Газель» группы быстрого реагирования. Человека четыре с автоматическими стволами. Мне стало страшно. Не за себя. Что они с моей квартирой сделают? Я уже представлял у себя второй Сталинград. Выломанную дверь, разбитые окна, мебель и стены со следами от пуль.

Но уже минут через сорок всё разрешилось достаточно тихо. Налётчики согласились сдаться. Я с друзьями продолжал стоять у своего подъезда, пока нас не попросили отойти. Но и тогда мы просто сменили позицию, отошли немного дальше. Потом нами заинтересовались телевизионщики. Я не хотел светиться, поэтому предупредил ребят, что мы, мол, не при чём. Сергей ответил на вопрос парня с микрофоном, «Что здесь происходит?»:

— Не знаю. Мы тут покурить вышли!..

И нас оставили в покое. Правда, тут же ко мне подошёл водитель служебной Нивы, Семёныч, как его называли.

— А я ведь тебя помню! Это не ты однажды ночью через мост бежал?.. Когда же это было?.. Вот, и часы у тебя вроде такие же!

И он показал пальцем на мой рукав, из-под которого выглядывали чёрные «котлы». Да, они стали звездой первой величины! Светились аж с осени две тысячи одиннадцатого года.

— А я вашу, Семёныч, машину узнал. И память у вас хорошая. А ведь шесть с половиной лет прошло.

Для меня-то самого это случилось только вчера днём. Водитель посмотрел на меня удивлённо. Видимо, не поверил, что прошло уже так много времени.

А в квартире у меня дверь была нетронуто целой. Вероятно, договорились достаточно по-хорошему.

Меня лейтенант наряда пригласил подняться в свою квартиру, чтобы опознать преступников. В моей комнате был наведён особый порядок. Кровать, чтобы не мешала, поставили на бок к стене, стол и табурет сдвинули к окну. За спинами троих грустных печенегов, стоящих не коленях, стояли двое вооружённых в чёрной форме, а их офицер спросил меня:

— Узнаёте кого-нибудь из них?

Я тут же подошёл и показал на бородатого:

— Этот пытался меня поймать. А этот, — я ткнул пальцем в его невысокого соседа с тонкой золотой цепочкой на шее. — в меня стрелял.

Я увидел, как удивлённо те переглянулись. Они-то думали, что я за их фонариками, направленными мне в глаза, их лиц не разгляжу.

— Ты не мог этого видеть! Врёшь! — хрипло каркнул мне бородатый.

Но я уже повернулся к третьему:

— А этот у них начальник. Командовал.

Я вспомнил его фразу: «А ну, давай-ка это сюда!». Именно он хорошо знал причину этого визита ко мне.