Три недели в настоящем

— Я согласен сотрудничать. Но только на своих условиях. Ваша информация меня совершенно не интересует. А вот мне интересно получить то, что было найдено у задержанных, этой вашей группы Чемезова. Там украденные у меня бумаги. — я краем глаза увидел, как снова переглянулись мои собеседники. — Мне накануне передали их мои родственники. А сотрудники полиции вынесли это из моего дома. Мне кажется, вам надо это вернуть.

Я очень старался выглядеть требовательным. Хотя, на самом деле, чувствовал себя здесь, как приговорённый перед казнью. Вяземский совершенно спокойно кивнул высокому и тот подал ему нечто вроде скоросшивателя в жёсткой синей обложке. Он развернул обложку передо мной, и я увидел знакомые, чуть смятые листки со сгибами, на листках угадывался знакомый почерк Виктора Александровича.

— Вы про это? — спросил майор и захлопнул этот «бювар» прямо перед моим носом.

Наверное, чтобы я ничего не успел прочитать. Я сказал:

— Да!

Из всего текста я успел разглядеть только несколько бессмысленных слов на верхнем листке: «завал», «руки», «множественные» и «выходит».

— Сожалею, но даже дать вам почитать это до окончания следственных мероприятий, я не могу! Таковы правила!

— Но это же мне написано! — я не мог сдержаться и кричал. — Почему я должен позволять читать вам свои письма?!

— Сожалею… — снова сказал Вяземский и положил папку на столик между нами.

Значит, действительно это письмо написано дядей Витей. Он что-то хотел до меня донести. И между мной и письмом теперь встала махина федеральной службы… Надо рисковать! У меня другого выхода больше не оставалось!.. О том, как это будет фактически тяжело и физически опасно, думать даже не хотелось. Надеялся только, что судьба мне будет благоволить.

Я приложил правую руку к животу и сморщился. Сначала собеседника нужно подготовить…

— Извините! — я прохрипел это почти натурально.

Потом слегка согнулся, демонстрируя боль в животе. Всё, подготовка завершена.

— Вам плохо? — чуть встревоженно спросил майор.

Мне надо было, чтобы первым спросил он. Значит его это задело. Правда, как я заметил, самую малость.

— Да! — тут же сдавленным голосом отозвался я. — Мне… в туалет надо!

Другого места, где смог бы это сделать не на виду у всех, я не знал.

Майор вздохнул и сказал высокому:

— Проводи товарища!

В коридоре по-прежнему стоял второй высокий. Это чтобы я не убежал? Он делал что-то со своим смартфоном, но, когда мы вышли, спрятал его за спину. Туалет оказался в самом конце коридора. Мой провожающий остался стоять в коридоре, сказав: «Только недолго!». А я зашёл внутрь. Заходя, глянул в окно. Меня даже передёрнуло. В окне были видны верхушки деревьев, высаженных вокруг здания. Мы были на третьем этаже, почти на десятиметровой высоте над землёй! Дело становилось всё страшнее. Но я опять отмахнулся. Всё может быть! В кабинке я встал спиной к двери и поднял руку с часами. Там светились цифры: «-600» и «200». Это я заготовил ещё дома. Чтобы иметь возможность избежать в полиции какой-либо неожиданной ситуации. Теперь же мне приходилось оперировать иными цифрами. Я задал число и время. И срок нахождения там увеличил с 200 до 2000 секунд. Должно выйти чуть больше получаса. Думаю, этого будет достаточно. Потом снял защиту. Оставалось только тронуть сканер отпечатка пальца. Но делать это было ещё рано. Мне ещё нужен был тот бювар, который остался на столике в кабинете.

Выйдя из просторной кабинки, глянул мельком в зеркало. Тот Валерка за стеклом выглядел взъерошенным и несколько испуганным. Не останавливаясь, я попробовал улыбнуться ему. У зеркального это вышло очень кисло. Я поправил левый рукав, спрятав часы, и вышел.

В кабинете майора Вяземского всё было почти так же. Только нужная мне папка со столика перекочевала на стол с компьютером, стоящий у стены. И оказалась теперь за спиной майора. Почему даже что-то простое в теории, становится неимоверно сложным в этой жизни?

— Легче? — участливо спросил майор.

— Немного. — мне не хотелось, чтобы он заподозрил мою готовность сделать прыжок.

Я снова сел на прежнее место за столик.

— Тогда продолжим. У нас остался невыясненным вопрос о сотрудничестве. Вы, Валерий Евгеньевич, должны понимать, что у вас просто нет другого пути. Согласны вы с этим, или нет, но придётся помогать нам. Так что давайте сделаем всё мирно. Это больше в ваших интересах, чем в моих! А мне, если вы не хотите на время с ним расстаться, необходимо, чтобы вы рассказали об этом устройстве всё. Понимаете?

Я вздохнул. Почти то же самое, только иными словами, сказал когда-то в две тысячи одиннадцатом Виктору Александровичу Егорову я сам. И я проговорил:

— Как мне сказал когда-то первый владелец часов, я тоже хотел бы это знать. У меня сведений об этом ещё меньше, чем вы думаете…

— Так может мы поможем друг другу. Мы можем привлечь для изучения этого устройства различных исследователей. И, на определённых условиях, конечно, я готов поделиться полученной информацией с вами… Вы можете смело на это рассчитывать.