Три письма

В рассказе (в лице рассказчика и его друга) противопоставлены два типа интеллигентов-разночинцев 70-х годов. Если рассказчик, переживший в молодости под влиянием революционного возбуждения «61 и 62 года» период увлечения передовыми идеями, кончил службой в провинциальном банке, то его друг (названный в рассказе «иностранцем») сделал живое, конкретное дело для людей, пожертвовал собой для того, чтобы возродить к нормальной, трудовой жизни трех брошенных на произвол судьбы детей. Сравнивая между собой жизненный путь обоих героев, Успенский отдает предпочтение «иностранцу», так как жизнь его – в отличие от жизни его друга – принесла реальные положительные плоды. Но вместе с тем путь, избранный «иностранцем», также не удовлетворяет писателя. Призывая интеллигенцию к служению народу, Успенский требует от нее не стихийных, разрозненных действий, а борьбы за общий подъем жизни и благосостояния народных масс, освещенной сознательной общественной программой. Скептическое освещение писателем практических результатов «подвига» «иностранца» в конце очерка отражает критическое отношение Успенского к проповедовавшимся П.Л. Лавровым методам медленного, постепенного прогресса.

Прототипом «иностранца», как указал В. Г. Короленко, явился товарищ Успенского по тульской гимназии Н. Е. Битмит (1842–1886), сын обрусевшего англичанина. Его воспитанниками были дети разорившегося оренбургского помещика Качки. В конце 1870-х годов Битмит сблизился с революционно-народническими кругами, был арестован и выслан за границу. В. Г. Короленко, который в молодые годы был знаком с воспитанниками Битмита, писал о них, что это были «молодые люди, производившие очень приятное впечатление. Оба были хорошими рабочими-слесарями» (В. Г. Короленко. История моего современника, кн. 2. Гослитиздат, М., 1935, стр. 302–306).

В изображении семьи рассказчика и его юношеских стремлений нашли отражение воспоминания самого писателя о своей семье и своих настроениях в начале 60-х годов.