Три плюс одна

Но оно шло. Прошло больше суток, а ничего не менялось. Партнеры к нему не пробились, значит, их перехватили по пути, и теперь они ведут переговоры на уровне правительств. Эффекта от работы дипломатов, судя по всему, пока нет. Чтобы дело сдвинулось, нужны действия Кастуся, угрожающие открытию, а ему, чтобы предъявить что-то, нужно это что-то найти или хотя бы знать о нем достаточно, чтобы блефовать. Из-за Весновского сложилась патовая ситуация, которая продлится неизвестное время.

Последний раз, когда профессор вновь появился на экране, он бросил взгляд в глядевшую сверху камеру и горько поинтересовался:

— Почему ты это сделал, Костя?

Потом он зачем-то отпер клетку, из которой вывалилось человекоподобное существо — полный аналог невидимки на мониторе. Все домыслы и фантазии оказались ерундой, существо было обычной обезьяной, только на этот раз видимой.

И вдруг Весновский и обезьяна исчезли.

Кастусь еще раз просмотрел фрагмент записи последней минуты. Вот профессор отпирает клетку, вот направляется к открытой двери вглубь лаборатории… Обезьяна, очумело оглядевшись, коряво шагает за ним…

В следующий миг экраны показывали пустоту — на месте осталось все, кроме профессора и обезьяны.

Все же обезьяна как-то замешана. Это не она перемещает в пространстве, как Кастусю казалось раньше, когда он считал ее инопланетянином или неведомым монстром. Но без нее Весновский не сумел переместиться.

А теперь исчезли оба.

Больше ничего не изменилось. Встает вопрос: они телепортировались или просто стали невидимыми?

Кастусь спустился в лабораторию и долго вглядывался в стеклянное окошко двери, за которой произошло исчезновение. Не в каком-то мудреном аппарате, а прямо посреди помещения, часть которого даже камера видела. Жаль, что камера не показывает в инфракрасном свете. Впрочем, минута шла за минутой, а нигде ни одна вещь не шевелилась, не меняла местоположения и не исчезала. Сомнения отпали — Весновский с обезьяной телепортировались, их больше не было в лаборатории.

Знания профессора ушли вместе с ним. Но остались его работы. Пока лаборатория под контролем, можно считать себя на коне.

Кастусь остался в здании один. Первым делом он включил внутреннюю телефонную связь — связываться с внешним миром опять стало можно из любого места. Это может пригодиться.

А если у Весновского все получилось по его желанию, и он переместился в город и теперь все расскажет?

У этого тоже есть свой плюс. Там поймут, что Кастусь не отступится, а его настоящих возможностей они не знают. Но Весновский, скорее всего, просто окажется за стенкой, как та обезьяна, что исчезла во время последних экспериментов. Там его можно будет найти. Старик не убежит от взрослого человека в хорошей спортивной форме, а обнаружить невидимку можно с помощью приборов тепловидения или даже без всякой техники — просто поливая перед собой пространство водой из разбрызгивателя.

Следующим делом Кастуся стало организовать оставшихся внутри периметра «друзей» на поиски двух невидимок. Пришлось наплести, что после поимки проблема исчезнет, и военные снимут оцепление. Кастусь вынес за порог здания все найденные по подсобкам распылители воды, бутылки, а также немного еды.

Хорошо бы, чтоб Весновского и Митю поймали. Непонятно, каким боком обезьяна способствует телепортации, но Кастусь своими глазами видел, что без нее у профессора ничего не получалось.

Подведем итоги. Что известно на этот момент? Нечто или некто (или нечто с помощью обезьяноподобного некто) умеет перемещать в пространстве и делать невидимым, причем за счет второго эффекта резко уменьшился первый. Как он (или оно) это делает? Как им управлять? Весновского сейчас ищут, но если он переместился за периметры и теперь вне досягаемости — тогда остается ждать, что решат переговоры правительств. Ту информацию, которая была, Кастусь давно передал, а новой без Весновского не получить.

Но как же трудно сидеть без дела, зная, какую кашу заварил. Скоро мир будет другим. Каким? И какими словами в будущем будут вспоминать Кастуся Федоровича — спасителя, пожертвовавшего всем ради человечества? Окружающий мир кажется простым, но он сложен, многообразен и категорически нелогичен. Великие истины, у которых просто не может быть иного толкования, другим людям кажутся несусветной чушью. Кастусь спорил даже с отцом — обычным сельским работником, который под старость переехал к дочери в Россию. Родная деревня находилась неподалеку от города Глубокое, где стояла полуразрушенная стела — напоминание, что именно в Литве (не в нынешней, а в той, в которой жили литвины) была принята вторая после США конституция — конституция Речи Посполитой. Но кто об этом помнит, кто рассказывает детям, чтобы гордились, и внукам, чтобы вновь возродили былое величие?