Три седьмицы до костра

Зверек приподнял голову на звук, посмотрел на меня мутно и равнодушно. Сердце кольнуло еще раз — мутный взгляд, слюна, словно кружево опутавшая морду — эта бедолага тоже болела, как и встреченная недавно её товарка. А если бы Вилор пристрелил ту — спасло бы это других?

Темнота постепенно сгущалась, но это была обычная неживая тьма. Почти две седьмицы до полнолуния, он не услышит меня. Ну и толку с тебя, тварь, жрущая кровь строго по расписанию, словно больной желудком! Я обхватила руками капкан, испугавшись на миг, что зверь меня укусит — но животное даже не дернулось. Плохо. Мне ни за что не разомкнуть металл, металл прочен и крепок, но и он может постареть. Вода, солнце, ветер — все, что природа может противопоставить человеку, желающему убивать тех, кто слабее его — но пройдут столетия, и любой металл рассыпется в прах…

Я опустила глаза. Насквозь ржавый, склизкий на ощупь полукруг окутывала тьма. Она уже не была столь упругой и ощутимой, как в прошлый раз, но она очевидно исходила от меня. Стоило потянуть полукружья капкана в стороны — и они развалились, беспомощно, без единой попытки удержаться друг за друга.

Зверь не вскочил, не побежал прочь. Лисица так и осталась лежать на земле, чуть поджимая искалеченную лапу. Слегка дернулся хвост.

— Эй, — тихонько сказала я. — Ну, чего ты?

Я протянула руку, все еще окутанную тьмой, и, преодолевая боязливость и страх, погладила пушистый бок. Видел бы Вилор вместе с этим своим умнейшим Герихом, как плачет над умирающей лисой прислужница тьмы, ведьма, заключившая договор с безликой тварью. Видел бы он, как черная мерцающая тьма исходит из ладоней его прекрасной невинной Таи — что бы он сделал? И смог бы он досмотреть до того момента, как обреченная на смерть лисица стала извиваться и хрипеть в сотворенном мною коконе, протяжно, жутко, словно все тени Серебряного царства кусали ее за хвост, а потом вскочила на четыре — четыре! — лапы и, бросив на совершенно изумлённую меня острый и ясный взгляд, бойко понеслась прочь.

— Что ты так долго, Таська, — прошептала мне мать на пороге. — Что-то случилось?

Я сказала правду — разве неполная правда перестает быть таковой?

— Лисица в лесу лапой застряла. Вытаскивала.

Мать погладила меня по голове и ничего не ответила.

Глава 13

Тем временем Теддера Гойба в моих буднях было до смешного мало, что, вероятно, волновало и его самого, и наших родителей. Но не меня. Иногда казалось, что если просто не вспоминать о нём, не встречаться на улицах, не смотреть ему в глаза — всё как-то само забудется, закончится, и не состоится эта нелепая ненужная свадьба.

В гости к Гойбам мою семью пригласили накануне Снеговицы — большого общедеревенского праздника, проходящего в середине морозя. Считается, что собираться на Снеговицу нужно с добрыми и чистыми намерениями по отношению к присутствующим, поэтому такие походы в гости не редкость — находящиеся в ссоре мирятся, знакомые и родственники выясняют нерешенные вопросы и всё в таком же духе.

Нас с Теддером посадили рядом за большим, обильно накрытым столом. Странное дело: не так уж и мало мы виделись, и столько раз вели какие-то разговоры, хоть и в основном на улице, на ходу, но с первого званого ужина он не стал мне ни ближе, ни понятнее, ни приятнее…

Вот и сейчас — я мучительно пыталась придумать, о чем бы таком заговорить. Хочешь — не хочешь, надо же начинать когда-то.

— Как жизнь, Веста? — спросил жених, с удовольствием набив рот отварным картофелем — несмотря на нескладную худобу, он явно любил поесть.

— Нормально, Тед-д, — я стараюсь, чтобы голос звучал не слишком тихо. — Вчера я… весь день помогала матери, а вечером… спасала лису.

— Спасала лису? — парень удивленно повернулся ко мне, привычно тряхнув каштановыми кудрявыми волосами, которые могли бы быть довольно красивыми, если бы он их чаще мыл.

— Лиса застряла в норе, — про капкан во избежании лишних вопросов я ему, как и матери, говорить не стала.

— Зачем?!

— Лиса застряла, а я ее вытаскивала.

— Лису?!

Не клеится у нас разговор.

— А у тебя как дела, Тед?

Парень с легкостью переключился и стал отвечать с полнейшим энтузиазмом: всем известно, что у его отца большое стадо, за которым требуется уход, а еще, хотя торговля в городе мясом и молоком вполне налажена и процветает, требуется постоянно поддерживать…

Я скоро перестала улавливать нить разговора, как ни пыталась, тем более, что разговором длительный монолог Теддера назвать было трудно. Он болтал очень быстро и очень невнятно из-за постоянно набитого рта, и слишком тесно ко мне прижимался. Я ощутила, как нагрелись мои лежащие на коленях руки и, бросив на них взгляд украдкой, почти безо всяких эмоций обнаружила набухающие чернотой линии. Торопливо поднялась, прижимая ладони к платью — Теддер удивленно осекся на полуслове.

— Что случилось, Тая? — мать смотрит на меня с недоумением и толикой недовольства.

— Прошу прощения, — я опускаю взгляд. — Сама не знаю, от чего, у меня безумно разболелась голова, мне бы пойти домой и прилечь…