Три секрета под одной крышей

– Убежал – ну и ладно! – сказала она Берти, потирая ушибленную лодыжку. – Зачем нам этот рыжий бес? И крючок на корзинке сломался, она уже не закрывается. И я его всё равно не поймаю, даже если увижу. После того как я его запихала в эту глупую корзинку, он теперь не подпустит меня к себе целый год. – Молли проглотила комок, вставший в горле. У Тома нет целого года. Хотя, может быть, мама со Стеллой не понесут его к ветеринару, раз уж у них теперь нет корзинки? Молли очень на это надеялась.

Она поставила корзинку на крыльцо какого-то магазина и уселась на неё как на стул.

– Ты нарочно её уронил? – спросила она у Берти: тот улёгся у её ног, уткнув нос в передние лапы. Молли погладила его по голове. – Ты что, не хотел, чтобы он пошёл с нами? Если честно, я сама не хотела, но ещё больше я не хотела, чтобы его… чтобы его…

Молли не знала, как ветеринар усыпляет котов. Она слышала, что котят иногда топят, – но же не станет ветеринар топить большого, взрослого кота?!

В кладовой маминого магазина полно картонных коробок, куда как раз поместится кот.

– Хотя он так разозлился, что, наверное, никого к себе не подпустит, – рассуждала вслух Молли, обращаясь к Берти. – Они его не поймают, даже если найдут, в чём его можно нести.

Молли огляделась по сторонам. Она совершенно не представляла, куда забрела. Хотя темнота чуточку рассеялась, всё равно было ничего не видно. Молли примостилась рядом с витриной – и даже не могла разглядеть, что в ней лежит. Надо дождаться рассвета, а потом идти дальше. Лишь бы не оказалось, что она сделала круг и уселась прямо на крыльце маминого магазина.

Глава пятая

Молли проснулась, вырвавшись из кошмара: в нём она гонялась за Томом по бесконечным серым улицам. Она резко вскочила на ноги. Сердце бешено колотилось где-то у горла. Уже почти совсем рассвело. Чуть дальше по улице какой-то дяденька поднимал металлические жалюзи на витрине магазина.

– Берти, пойдём. Нам нельзя спать. Я не думала, что засну… Я просто присела передохнуть. Пойдём, а то опоздаем на поезд.

Молли подхватила свой чемоданчик и с сомнением уставилась на корзинку. Ей не хотелось тащить её с собой, но и бросить на улице было бы как-то неправильно. Хотя, может, она для чего-нибудь пригодится тому, кто её найдёт, подумала Молли, глядя на золотистое небо. Сейчас, когда стало светло, она поняла, что отошла не так уж далеко от дома и свернула как раз на ту улицу, где находилась ветеринарная клиника. Молли невольно поморщилась. Она шла в правильном направлении, что уже хорошо, но надеялась добраться до Ливерпуль-стрит ещё до рассвета. Впрочем, Молли не знала, когда начинают ходить поезда. Может, даже лучше чуть-чуть припоздниться? Наверное, будет подозрительно, если она придёт слишком рано? Если она собирается потихоньку примкнуть к группе школьников, едущих в эвакуацию, надо, чтобы на вокзале было побольше народу.

Впереди уже показались кирпичные башни на здании вокзала, и Молли увидела первую группу детей, идущих по улице нестройной колонной. Все одеты по-зимнему, потому что никто не знал, когда закончится эвакуация, все держали в руках чемоданы или свёртки с вещами. Они были так похожи на ребят из её школы – малыши жались друг к другу или цеплялись за руки старших сестёр и братьев, – что Молли чуть было не бросилась к ним, отыскивая глазами Салли и Джин. Но, наткнувшись на пристальный взгляд незнакомой девочки, застыла на месте, залившись краской. Как можно быть такой глупой! Джин и Салли уехали три дня назад.

Молли уставилась себе под ноги, избегая любопытного взгляда той незнакомой девчонки. Нельзя, чтобы её кто-то заметил. Нельзя, чтобы её кто-то запомнил. Надо примкнуть к остальным потихоньку. Как будто она шпионка. Колонна детей прошла мимо, и Молли зашагала следом за ними, держась чуть поодаль. Она никогда не бывала на вокзале и не знала, в какую дверь надо входить. Здание оказалось очень большим, просто огромным, с высокими башнями, кучей входов, и выходов, и пандусов для такси: те въезжали прямо внутрь.

Колонна школьников повернула на дорожку, ведущую в здание через проход под аркой. Молли пристроилась следом.

После яркого утра крытый узкий проход показался ей сумрачным, даже тёмным, но в главном зале было светло и всё видно. Молли думала, что на вокзале будет полно детей из разных школ и она без труда пристроится к самой большой группе. Свой класс каждый учитель знает, но всех детей в школе – вряд ли. В пятницу к ним в магазин приходила одна покупательница, которая провожала дочь до вокзала. Молли слышала, как она рассказывала Стелле, что там было не протолкнуться: одна сплошная толпа, шум и гам. И даже корреспондент радио Би-би-си, который брал интервью у детей, едущих в эвакуацию, специально просил, чтобы они отвечали весёлыми, бодрыми голосами. Покупательница говорила, что на платформу её не пустили: ей пришлось остановиться у металлического барьера и наблюдать, как её малышка идёт к поезду совсем одна и всё время оглядывается на неё. Женщина тихо расплакалась, и Стелла попросила Молли принести ей воды.