Три шершавых языка

– Этот мой самый любимый! Хотя я всех очень люблю, но этого особенно, – разъяснила женщина. – Он может стать вам хорошим другом, который уж точно не подведет и не бросит вас.

– Именно такой друг мне и нужен, – мягко улыбнулся Марк. – Но, увы, туда, куда я направляюсь, ему никак нельзя.

– Я понимаю, – ответила она. – Я давно научилась замечать что-то в людях и сразу решила, что вы многое потеряли в прошлом. Простите, если потревожила ваши чувства.

– Ничего. И вы меня простите, что не могу помочь вам в вашем благородном деле.

Марк попрощался с женщиной. Какое же все-таки большое и великое сердце можно найти у самых простых и незаметных людей. Почему же я это раньше не ценил и не замечал? Как жаль, что невозможно пережить жизнь заново, думал он.

***

Марк уже не раз оказывался на пороге событий, которые кое-что важное, что-то, что он ценил больше всего на свете, да забирали у него в последующем. Совсем скоро его ждало еще одно такое, но сейчас не было страха, не было сомнений и печали перед грядущим. Напротив, было чувство предвкушения, что боль пусть не уйдет, но будет положена на лопатки. Что остатки ледяного айсберга наконец-то свалятся с сердца, ознаменовав освобождение. Да, путешествие однозначно завершено. Возвращены почти все долги по эту сторону мира и теперь-то нужно сделать всего лишь один телефонный звонок.

– Алло! Детектив К.? – спросил Марк.

– Да, это я, – ответил голос.

– Здравствуйте, это Марк N., вы помните меня по делу смерти Ангелы R. пару лет назад?

– Здравствуйте! Конечно же, помню! – ответил воодушевленный голос. – У вас есть, что сказать мне полезного?

– Да! Именно поэтому я вам и звоню, – ответил Марк. – Вы готовы к долгому разговору?

– Разумеется! Я вас внимательно слушаю…

Часть IX. Выбор

Глава 57

Ну что же! Вот, пожалуй, мы и подошли к развязке нашей затянувшейся истории. Я не буду дальше описывать ее столь же подробно, ведь теперь это вовсе и неважно. Все, что ранее произошло, и было тем самым переломным местом в жизни наших героев, а финал бы следовало объявить в предыдущей главе. Лишь намереваясь прояснить оставшиеся вопросы и утолить ваше любопытство, я вынужден продолжить.

Суд был довольно резонансный и хорошо освещался в средствах массовой информации. Именно благодаря этому я и познакомился с Марком N., из рук которого и получил всю эту писанину. Пусть не сразу, но спустя двенадцать лет его заключения под стражей. Были кое-какие косвенные знаки, натолкнувшие меня, что стоит на него обратить внимание. К тому же он легко пошел со мной на встречу, словно знал, что именно я искал. И Марк в полной мере дал мне это. А говорил он много, говорил увлекательно, говорил то, что ни одна душа до этого не слышала, но стоило бы услышать. Прочь сомнение, это было чудо, настоящая жемчужина в железных створках тюремных стен, выйти из которых нет ни единого шанса. Уже тогда, сидя перед ним в комнате для встреч, я чувствовал ореол силы, мудрости, спокойствия, окружавший его.

Он глубоко смеялся после того, как мы впервые пожали друг другу руки. Я спросил его, что его так развеселило, а он в ответ задал мне тот же вопрос, что я озвучил в самом начале книги. Я не понял как, поначалу не понял, но потом… С тех пор я не сомневался, он знает все про меня, знает все про этот бренный мир. Про каждую капельку утренней росы, что скатывается по травинке в парке имени Ленина. Было бы невозможным описать со столь тщательной подробностью все перечисленные события, что происходили вокруг наших героев, а тем более вникнуть во все их тонкости мышления, пока не обретешь особый дар сознания, что приходит только свыше, Сознания, каким сейчас обладал Марк. Вот так, почти дословно я и получил эту историю.

***

Итак, ему присудили около 150 лет тюремного заключения за четыре эпизода убийства, включая одно полицейского. Кроме того, его показания пролили свет на события, связанные с убийством девушки по имени Ангела R. Коллегия присяжных приняла во внимание искренние раскаяния Марка и сдачу с повинной, потому вместо смертной казни его ждал пожизненный срок. Мог ли он поступить иначе? Разумеется, мог. Но любой другой выбор ассоциировался бы в таком случае с поджатым от страха хвостом. Увы, ничего тут не поделаешь.