Три слепых мышонка

Правда, по весне в городе расцветали голые бегонии и кривые гибискусы, довольно яркие по местным меркам. Местной достопримечательностью считалась небольшая рощица в районе 41-й улицы, оживавшая весной, а также ландшафт лодочной станции «Марина Лу» и моста на Сабал-Кей, но их великолепие было преходящим. Почти круглый год Калуза выглядела пожухлой и выгоревшей на солнце, но это особо, похоже, никого не трогало. Ведь приятнее рыбачить, чем возиться в саду. К чему подрезать кусты в саду, если можно взять лодку и выйти в море? И такая беззаботность чувствовалась во всем. Калуза походила на элегантную даму, у которой из-под платья торчала грязная и рваная нижняя юбка.

Эмма считала это непристойным.

Партнера Мэтью это забавляло.

Сам Мэтью не мог припомнить, чтобы они обсуждали эту проблему.

— Судебный процесс продолжался три недели, — произнесла Эмма. — У нас хранятся 1260 страниц стенограмм. Вы уверены, что хотите прочитать все?

— Надеюсь, это вас не затруднит, — сказал Мэтью.

— Если вы сами будете их таскать, то мне все равно, — ответила она.

Эмма была седовласой статной дамой. Сколько Мэтью ее помнил, она всегда слегка прихрамывала. Он подумал, что это последствия детского полиомиелита — когда-то эта болезнь была настоящим бедствием во всем мире. Он последовал за ней между длинными рядами картотек. В системе обозначений на ящиках могла разобраться только Эмма. Сами старинные ящики были дубовыми, тяжелыми и крепкими. Он с удивлением отметил, что раньше эти вещи были деревянными, а не из металла или пластмассы. Все так быстро меняется в жизни. Где тот мальчик с челкой, который играл в бейсбол на пустырях в Чикаго, штат Иллинойс? Да где теперь сами пустыри?

— Стенограммы должны быть в секции «Частные лица». Вы знаете их имена? Ведь эти трое проходили по одному делу?

— Да, — подтвердил Мэтью.

Наверняка их защитники пытались добиться отдельного слушания для каждого из своих подопечных. Выгоднее было представить их суду поодиночке: смущенный молодой человек в плохо сидящей одежде, с выпученными от ужаса глазами. «Дамы и господа, я обращаюсь к вам: неужели этот невинный, тихий юноша мог совершить насилие?» Скай Баннистер тогда сумел настоять на своем: все трое предстали перед судом вместе. Но процесс завершился в их пользу.

— Нго Лонг Кай, — прочитал Мэтью в своих записках. — Данг…

— Не так быстро, — прервала его Эмма. — Будьте добры, дайте я посмотрю сама.

Он протянул ей листок бумаги. Эмма испуганно уставилась на список, покачивая головой. Затем, прихрамывая, поспешила куда-то в глубь между рядами картотек.

— Попробуем начать с Хо.

Мэтью оставалось только строить догадки, почему именно с него.

Но она действительно довольно быстро нашла стенограмму под кодом «Хо Дао Бат. Частные лица». Там же были указаны номера дел Нго Лонг Кая и Данг Ван Кона.

— Не могу даже вытащить, — сказала она.

Это было явным преувеличением. Стенограмма представляла собой четыре голубых прозрачных папки общим объемом 1200 с небольшим страниц. Он вытаскивал папки из ящика и складывал сверху, затем задвинул ящик и взял все папки.

— Спасибо, Эмма, — поблагодарил он.

— Позвоните мне, когда закончите, хорошо? — попросила Эмма. — Мне нужно будет отметить, что вы их вернули.

Он последовал за ней между рядами шкафов. По пути она выключала свет, старые дубовые шкафы окутали сумерки, погружая их в безмолвное прошлое. Они вошли в ярко освещенную комнату с высокими окнами и потолком и окунулись в атмосферу начала века, к тем временам, когда было построено это здание. Посреди комнаты стоял длинный дубовый стол на тяжелых круглых ножках. В углу прислонился к стене свернутый американский флаг. На стене над ним — портрет Джорджа Вашингтона в тяжелой раме. Солнечный сноп отражался на инкрустированной золотом поверхности стола. Пылинки медленно оседали по наклонному лучу. В комнате абсолютная тишина.

Мэтью вдруг вспомнил, как стал адвокатом.

Оставшись один, он сел за стол и раскрыл первую папку.

До Рождества оставалось всего четыре дня.

Погода в это время в Калузе стоит замечательная. Не помеха даже то, что ртутный столбик, поднимаясь днем почти до пятидесяти градусов, к вечеру не опускался ниже тридцати. Нет нужды в кондиционерах: стоит лишь открыть окно — и ворвется свежий воздух. Солнце щедро расточает свои ласки, многочисленные туристы заполняют белоснежные пески калузских пляжей, в воде, подобно поплавкам, тут и там торчат головы. Местные жители в это время года пляжи не жалуют: все-таки зима, и, по мнению аборигенов, только сумасшедшие могут купаться в декабре.

Центральная часть города, стоянки машин и дома принаряжены к Рождеству, хотя этот праздник более чем неуместен при такой жаре. Как быть Санта-Клаусу на лыжах? Снега в этом климате просто не бывает. На роль рогатых оленей годятся разве что крокодилы. А где взять Снеговика?